Но помидоры! Повар разрежет их, обнажит влажные незащищенные семена, потечет сок.

Подходит официантка. Возможно, «блюдо дня»? Баранина без специй.

Желудок тощей женщины снова сжимается в спазме. Она представляет себе, как мертвая плоть ложится в ее рот, как в гроб. Ее начинает тошнить.

Почему она не услышала их?

Официантка наклоняет голову. Тощей женщине нужно еще минуту подумать. Официантка кивает; этот разговор повторяется изо дня в день.

Пара за соседним столиком изучает омара, изумляясь безжизненным клешням. Помощник официанта подметает шваброй, как метроном.

Тощая женщина смотрит на мальчика, поедающего пирог. Губы его окрасились соком ягод и посинели, как у мертвеца.

Электропилы, стук молотков.

Может быть, вермишель? Без приправ.

Но длинные нити похожи на светлые волосы…

Она снова пытается сделать глоток воды, но кубики льда уже растаяли; вода похожа на нагретую страхом слюну.

Его нежная улыбка; то, как он выписывал рецепты. Идеальный муж.

Официантка напоминает, что ей нужно есть. С каждым днем она теряет вес. Она такая красивая. Ведь уже год прошел. Она должна идти дальше. Тощая женщина слушает, кивает. Пытается не смотреть на мальчика.

«Делаю полки», как он говорил; дверь в подвал всегда заперта.

Тощая женщина поднимает глаза на официантку. Губная помада девушки напоминает об окровавленных ртах.

Она бежит между красными губами, по темному коридору, к запретной двери. За ней — музыка, оглушающая. Она прикладывает к двери ухо; слышит удары лезвий. Барабанит в дверь, пока та не поддается.

Видит двух мальчиков, подвешенных вниз головой к потолку, кричащих сквозь кляпы, наполовину освежеванных. Он поворачивается. Защитные очки испещрены красными точками. Черный резиновый фартук в пятнах. На печи позади него кипит суп со специями.

Тощая женщина говорит официантке, что потеряла аппетит.

Возможно, завтра.

Улыбка сползает с лица мальчика, когда он провожает ее взглядом до двери. Под бледной кожей проступают кости и вены.

Джефф Риман родился в Канаде, но большую часть жизни провел в Великобритании. Писатель является лауреатом премии Британской ассоциации научной фантастики, премии Артура Кларка, Мемориальной премии Джона В. Кэмпбелла, премии Джеймса Диптри-младшего и премии «Небьюла».

Среди изданных Риманом научно-фантастических книг и произведений в жанре фэнтези «Воин, который нес жизнь», «Непокоренный край», «Детский сад», «Было», «Похоть» и «Воздух». Его «253, или Театр в метро», прежде чем выйти из печати, был опубликован в Интернете. Действие в его книге «Последняя песня короля» разворачивается в Камбодже прошлого и настоящего.

«В 1975 году я прочитал в „Таймс“ рассказ очевидца эвакуации Пномпеня, который захватил мое воображение, — вспоминает Риман. — В 2000 году один мой друг пригласил меня посетить раскопки австралийской археологической группы. Вернувшись и начав проводить исследования, я снова влюбился в Камбоджу и в то, как она оживает. Об оживании я пока еще не написал, но два длинных рассказа и один роман все же последовали».

Одним из этих рассказов был «Прекрасная дочь Пол Пота (фантазия)», который номинировался на премию «Хьюго» как лучший научно-фантастический рассказ года.

«И как они не поняли, что это рассказ о призраках?» — удивляется писатель.

В Камбодже люди привычны к призракам. Призраки покупают газеты. Призраки владеют собственностью.

Несколько лет назад призраки владели домом в Пномпене, в районе Тра Бек на бульваре Монивонг. Красные кхмеры казнили всю семью, и в доме не осталось никого живого. Люди ездили на велосипедах мимо заколоченного дома и слышали, как внутри кто-то плачет.

Потом из Америки прилетела профессиональная наследница. Она провела исследования и установила, что является последним живым родственником как минимум трех семей. Она немедленно продала дом какому-то китайскому бизнесмену, который превратил первый этаж в фотокопировальный центр.

Копировальные аппараты начали печатать изображения первых владельцев дома.

Поначалу черно-белые фотографии появлялись в копиях досье социальных работников и функционеров правительства. Отец убитого семейства был адвокатом. Он смотрел яростным взглядом с фотографий, как будто чего-то требуя. На других фотокопиях его прекрасные дочери горестно обнимали друг друга. Фон был расплывчатый, как будто в тумане.