– Камуфляжку?

– Не обязательно, – тут я присмотрел в углу будки вешалку и на ней брезентовую толстенную сварочную робу. – Вот это самое то, что нужно... Давай займемся вооружением.

– Тебе мало твоего пистолета?

– Мало. «ПМ» – это игрушка, которой менты пугают малолетних правонарушителей. Я в армии привык к пистолету Стечкина. К тому же патронов там побольше, чем в «макарове». Еще учти, что охрана там серьезная. Наверняка они в бронежилетах.

– В бронежилетах, – согласилась она. – Мы наблюдали смену охранников.

– Тогда точно – с «макаровым» там делать нечего. Или же нужен «стечкин» для точной стрельбы. Или же «ТТ», чтобы пробивать бронежилеты. Последние у вас есть, я видел...

– Они закреплены за конкретными людьми.

– Я понимаю. Тогда и посылай туда конкретных людей.

– Хорошо. Будут вам пистолеты. Автоматы берете?

– Лучше бы что-то покомпактнее.

– «Винторез» в разобранном виде... – она еще и издевается.

– И пропеллер к «дипломату» с «винторезом»...

– Зови Проханова, пошли за оружием.

Через десять минут мы были готовы, подтянули потуже ремни, проверили все крепления.

– Запасные рожки не берете? – поинтересовалась Мария. Правильно, командиру положено проверять экипировку команды.

– Мы там неделю сидеть не собираемся. А прыгать с лишним весом сама попробуй.

Теперь осталось последнее.

В тенте «КамАЗа» уже вырезали по заказу подполковника широкие окна. Нам надо было потренироваться с пяток раз, чтобы на месте не вышло задержки. Отбрасываешь брезент, делаешь захват за верх тента, еще два движения – и все в порядке. Я быстро освоил технологию. Лене с одной рукой было труднее. Пришлось переставить в кузове ящики со взрывчаткой так, чтобы он выбирался с них. Теперь получилось лучше.

Все мои знакомые, кроме двух чеченов, прибывших последними в машине с московскими номерами, и Исмаила, который уже позицию занял и только ждал команды, вышли во двор посмотреть за отправкой. Они тоже уже экипировались и вооружились. Капитан Шпинько вообще натянул на себя тяжелый армейский бронежилет, сразу превративший его из танкиста в натуральный танк. Интересно, как этот танк прыгал бы в окно? С удовольствием посмотрел бы.

Боевики начали строиться в одну шеренгу. Мы переглянулись с подполковником и тоже пошли в строй. Как-никак, а мы здесь только члены чужой команды, хотя и образуем команду собственную.

– Задачу свою все знают. Грузимся... – сказала Мария тихо, почти прошептала.

Ее, однако, услышали все. Слишком напряженным был сам момент отправки, слишком настороженными были лица боевиков – на серьезное дело шли.

Муса решил все же оставить за собой последнее слово, подтянулся, выпрямил спину и торжественно махнул рукой, провожая. Таким жестом великие вожди нашего народа помахивали с трибуны Мавзолея на Красной площади. Но это движение стоило старику авторитета. Костыль его торжественности момента не выдержал и подскользнулся. Муса, смешно раскинув руки, рухнул на спину, прямой, как палка. Умар бросился поднимать старика.

– К несчастью, – прошептал стоящий рядом со мной Халил. – Кончилась, значит, власть Мусы...

Я про себя подумал, что падение предвещает несчастье им всем. И власть Марии тоже подходит к концу, и власть силы, бьющей исподтишка, – тоже.

– Умар, быстрее... – прикрикнула Мария, и верный соратник Мусы оставил своего командира одного, едва успев поднять на ногу и сунув ему в руки костыль.

Муса взгляд спрятал и голову не поднимал. Подошли два «лопуха» и взяли его под руки.

Бронированный, как бронтозавр, Шпинько забрался в мою машину – еле поместился на переднем сиденье. Ясно. Он повезет детонаторы. Надеюсь, Лоскутков организовал засаду и сумеет перехватить капитана.

Гаврош села в кабину «КамАЗа». Мы с подполковником забрались в кузов последними. И я увидел, что в лагере вместе с Мусой и «лопухами» остался Халил.

Неожиданность! Непредвиденные обстоятельства!

К чему бы это?

Прекрасно развитый физически парень – самое место ему там, где будут стрелять. Но спросить уже было не у кого, Гаврош-Мария в кабине, Умар в дальнем конце кузова, около кабины, подправляет ящики со взрывчаткой, чтобы не упали, а сама машина уже тронулась.

Поехали, как я и предполагал, по берегу, по разбитой дороге. «Старушка-тройка» медленно тащилась в отдалении. С одной стороны, хорошо было бы, чтобы детонаторы от тряски сработали, как им положено срабатывать в соответствии с предназначением. Но с другой стороны, было бы гораздо лучше, если бы везли их при этом в другой машине. Свою, как ни странно, почему-то жалко, поскольку стоимость ее, в случае взрыва, мне никто не возместит. А страховка у меня не так давно кончилась.

Умар начал что-то возбужденно говорить по-чеченски. Судя по обстановке, ему положено было ругаться, но матерятся чечены исключительно по-русски. И чаще всего, наверное, матерятся от состояния российских дорог. Именно этим, как я понял, вызвана длинная тирада Умара.

Я подскочил и помог чечену снять сверху ящик, который грозил свалиться на него. Ничего, на месте, когда тряска прекратится, поставить его опять наверх не трудно. Несколько секунд – и подставка для подполковника будет восстановлена.