Шрифт:
Проект явно живет под эгидой КГБ. Но чего стоит пыточных дел мастер с Лубянки рядом с сумасшедшим ученым? А у хорошего ученого, как правило, крыша немного съезжает. Как раз к моменту, когда ему начинают доверять ответственные посты.
Военные тоже ведут какие-то изыскания. Они могли бы оказаться для Проекта не только конкурирующей, но и сдерживающей силой. Но Проект так продвинулся, что военным его не догнать. И танки против его психотронных пушек – ничто. К тому же Проект всегда нападает первым.
Так кто же в стране может удержать эту проклятую махину?
А может… Я ведь уловил – Проекту нужны позарез ведущие операторы. И интерес Проекта ко мне значительно острее, нежели к остальным четверым выжившим Детям. Очень даже может быть, что Проект уперся в меня, как в стенку.
Ну, помучили меня. Ну, обидели. Ну, чуть не убили. Но задрали мою энергетику на такую безумную высоту, что я сам не знаю, материть мне «хозяев» или в ножки им кланяться. И в принципе я Проекту нужен здоровый и дееспособный.
Так что, если я дам им знать, что беру выходной, они наверняка дадут мне отдышаться. Отпустят, гады, поразмыслить.
Но я-то размышлять не буду. Я совершенно точно знаю, что ни за какие блага не стану оператором.
А значит, рано или поздно мы все равно подеремся».
Тим глухо застонал и врезал кулаком по кожуху машинки. От удара в механизме жалобно тренькнул звонок.
«Неужели это все не сон? – подумал он, внутренне содрогаясь от ужаса. – Навязчивые идеи Эфы, блестяще детализированный бред Лебедева, изощренные формы мании преследования у остальных зомби. Шизофренические экзерсисы Рябцева…» Тим рванул футболку, задирая ее до груди. И уставился на розовые пятнышки вокруг солнечного сплетения. Поджившие следы ожогов синего луча.
– Пометили меня, гады… – пробормотал он. – Все, господа-товарищи, брэйк. Тайм-аут. Отпуск за свой счет. Вот прямо сейчас заявление и напишем…
Он встал и пошел на кухню, к телефону, посылать к японе-матери хорошего дядю Рябцева, лучшего друга всех землян.
Часть III
ЧЕЛОВЕК
25 февраля – 27 апреля 1991 года
– Не хочешь съездить на один интересный семинар? – спросил Зайцев. – Там уфологи будут в основном, но может быть и…
Тим проглотил остатки кофе и слегка поморщился. В пресс-баре этого напитка варили очень много и очень плохо.
– Не-а, – сказал он лениво. – Все равно НЛО не бывает.
Зайцев больно пихнул Тима локтем в бок. Тот слегка отодвинулся.
– Ты очень доверчивый, Олежка, – пробормотал он. – Да, верно. Ты очень доверчивый. Помнишь, кто впервые произнес эту фразу? Примерно так годик назад?
– Возьму-ка я еще кофе, – сказал Зайцев, поднялся и ушел к барной стойке.
Тим закурил и отвернулся. В укромном темном уголке Смолянинов, озираясь, разливал из-под стола по чашечкам коньяк.
Подошел Зайцев, поставил на стол два «двойных» и принялся размешивать сахар, напряженно глядя в чашку.
Тим раздавил в пепельнице окурок и принялся разглядывать свои ногти. Длинные, красивые, отполированные. Никогда раньше ему не удавалось держать руки в таком безупречном порядке. Вечно он ногти грыз. А теперь перестал.
Зайцев смотрел на Тима с насмешливым сожалением. За последний месяц Тим ощутимо прибавил в весе. Сейчас он буквально излучал здоровье и спокойствие. Почти незнакомое лицо – гладкое, ухоженное, без знаменитых костенковских похмельных синяков под глазами. Никакой щетины на подбородке. Тщательно расчесанные волосы уложены в красивую, почти женскую прическу. Сытая барская физиономия. И никаких больше разговоров о зомби. Даже как-то противно. Очень сильно он переменился за считаные недели. Непонятно. И неприятно.
– А все-таки насчет этого семинара, – начал было Зайцев. – Вдруг там…
– Не надо, Олежка. Я уже все сказал по этому поводу. Ни психотроника, ни даже летающие тарелки меня больше не интересуют. Все. Завязал. Навсегда. Журнал «Наука и жизнь» открыл мне глаза. Знать не хочу шарлатана Полынина и вообще всех этих негодяев-лжеученых, которые задурили головы военным и ГБ и украли пятьсот миллионов рублей народных денег.
– И…
– И маньяк Рябцев тоже не интересует.
– Вот это мне приятно слышать.
– Да ну? – криво усмехнулся Тим. – А ведь с Рябцева все и началось, забыл?
– Как он меня задолбал своей японской разведкой! – возвел Зайцев глаза к потолку.
– Это ты и половины не слышал из того, чем он может задолбать.
– А где он сейчас?
– Он что, тебе нужен?..
Зайцев замялся.
– Сука он, Олег, – сказал Тим горько. – Он сунул нас с тобой носом в дерьмо, а сам сбежал. Бороться за светлое будущее человечества. Если бы мы его действительно интересовали, он бы сейчас нам телефоны оборвал. После «Науки и жизни» и член-корреспондента Александрова с его компроматом. А Рябцев взял руки в ноги и удрал. Плюнь ты на него.