– Двое суток я вам дать не могу, – продолжал Георгий. – Дорога каждая минута.

– Когда надо ехать? – спросил Антон, вполне понимая чувства друга.

– Как всегда – вчера.

– Хорошо, завтра я буду готов, – согласился Илья, кинув взгляд на дверь, ведущую в прихожую. – Но я бы хотел попросить вас…

– За ней присмотрят мои люди, – кивнул Георгий. – Пусть поживет здесь, у Милы.

– Она не согласится.

– Тогда уговори ее пожить у нас, – предложил Антон. – Лерка только рада будет.

Илья подумал, поднялся.

– Хорошо. Все?

– Завтра жду вас здесь к обеду, – сказал Георгий. – Сейчас заверните на склад, сдайте оружие.

– Зачем? – не понял Антон. – Мы же поедем в Чухлому.

– Есть предположение, что «сторожевая паутина», накинутая колдунами секты на охраняемые их спецурой места, реагирует на вооруженных людей. Вам придется ехать без оружия и полагаться только на свои силы.

Илья и Антон переглянулись.

– Хреново, – поскреб Антон в затылке. – Нас все равно засекут. Пистолетик или снайперка не помешали бы.

– Во-первых, вам помогут наши люди, наблюдающие за местностью в том районе. Во-вторых, совсем без оружия вы не останетесь. Магидат у вас уже есть, к нему прибавится вот эта штуковина.

Георгий достал из кармана пластиковый пакет, развернул. В его руках блеснул металлический крест с загнутыми концами и грубо выдавленной в центре пятиконечной звездой.

– Уморь! – пробормотал Антон.

– Сможете им воспользоваться? Только учтите, он отнимает очень много энергии. Если колдуны Морока используют для поддержки ниргуну – «сгущенную» психофизическую субстанцию, то вам придется опираться только на свои внутренние запасы.

Илья взял в руки крест, разглядывая его со всех сторон.

– Холодный…

– При разряде он становится вообще ледяным, обморозить пальцы можно. Его температура падает до минус сорока-пятидесяти градусов, будьте осторожны. Но это мощное оружие, хотя и близкодействующее.

– Я в курсе.

– Тогда у меня пока все.

Илья завернул уморь в пакет, посмотрел на Антона.

– Ты с нами?

– Сдадим оружие, подвезешь меня домой.

– Хорошо.

Илья заглянул на кухню. Владислава встрепенулась, вскочила, прижалась к нему.

Милолика улыбнулась, сделала странный жест – как бы погладила обоих.

– Все у вас сладится, милые мои.

Все трое попрощались с хозяйкой, вышли.

Георгий посмотрел на сестру.

– Что ты видишь?

– Мрак и печаль, – сморщилась старушка. – Трудно им придется. Они хорошие люди, а идут на смерть.

– Во все времена только такие и шли на смерть, спасая других. Но мы сделаем все, чтобы смерть обошла их стороной.

– С ними любовь, она им поможет.

– Хочу верить. – Георгий достал мобильник. – Паша, прикрой «зоной» белую «Вербу», а когда они разъедутся по домам, постереги семьи Громова и Пашина.

– Слушаюсь, – ответил абонент.

Им дали другую машину – серебристую «БМВ» семьсот сорок пятой серии, и от Москвы до Чухломы, через Ярославль и Кострому, они доехали быстро, всего за три с половиной часа. Остановились у Василия Ивановича Ломова, брата Федора, у которого недавно жил Данила. Ни Василий Иванович, ни его жена не удивились гостям, отчего Илья сделал вывод, что их предупредили.

– Будьте как дома, – проговорил Василий Иванович, такой же плотный и мощный, как и его брат. – Захотите есть – холодильник в вашем распоряжении. Жена борщ вчера сготовила, наваристый, и котлетки накрутила куриные. Вот ключи, будете уходить – дом закроете.

Ломовы ушли, они работали в местной больнице, и гости оказались предоставленными сами себе. Приехали они уже к вечеру, поэтому ждать выхода на разведку осталось недолго.

– Ну, и где наши наводчики? – поинтересовался Антон, нетерпеливо посматривающий на часы. – Как они нас найдут?

– Время еще есть, – сказал Илья. – В принципе они нам не очень-то и нужны. Если Врата прячут в этих краях, магидат их запеленгует. Попозже выйдем на озеро и обследуем все его берега.

Антон хотел заявить, что он не верит в присутствие Лика Беса в Чухломе, но посмотрел на задумчиво-отрешенное лицо Пашина и спросил с любопытством:

– Ну и как, помирились?

Илья посмотрел на него длинно, как бы издалека, потом глаза его прояснились, в них мелькнула ироническая искорка.