Эти тенденции нашли продолжение и в алтарной композиции «Христос в Эммаусе» (1525, Уффици, Флоренция), созданной по заказу монастыря Чертоза Валь д’Эма. Причудливость живописного языка не противоречит натурности в изображении некоторых персонажей, например монахов, показанных на заднем плане, и апостолов, представленных простолюдинами и обыкновенными набожными людьми. Об острой наблюдательности мастера и его интересе к натуре говорят и детали натюрморта, представленные на картине. В то же время идущий из символического ока таинственный свет придает изображению мистический характер, перенося реальные образы в фантастический мир.

Я. Понтормо. «Встреча Марии и Елизаветы», 1530–1532 годы, церковь Пьеве ди Сан-Микеле, Карминьяно

Мрачные настроения, пронизывающие «Страсти Христа», присутствуют и в картине «Положение во гроб» (около 1526–1528, церковь Санта-Феличита, Флоренция), созданной как часть декоративной композиции капеллы Каппони. Но ее драматизм становится более отвлеченным, что свидетельствует об усилении в творчестве Понтормо маньеристических тенденций. Если персонажи прежних произведений выглядели сильными и полными жизни, то в дальнейшем они приобрели иной вид. Их бледная, болезненная красота, хрупкие, почти невесомые фигуры, как будто парящие в воздухе, вызывают ощущение нереальности происходящего, что подчеркивается волнообразными ритмами, изяществом линий, холодным колоритом, выдержанным в светлых тонах. Таковы и композиции «Мадонна со святым Иосифом и Иоанном Крестителем» (1520-е, Эрмитаж, Санкт-Петербург), «Встреча Марии и Елизаветы» (1530–1532, церковь Пьеве ди Сан-Микеле, Карминьяно). В отличие от мастеров Возрождения Понтормо при создании своих произведений стремился усилить мистическое начало, привлечь внимание зрителей к религиозному содержанию картины.

В 1530-е годы Понтормо выполнил несколько работ по картонам Микеланджело (не сохранились), что не могло не сказаться и на его собственных произведениях. В стиле Микеланджело написана, в частности, композиция «Десять тысяч мучеников» (начало 1530-х, Галерея Питти, Флоренция).

В последние двадцать лет своей жизни мастер переживал тяжелый душевный кризис, о чем свидетельствуют его дневники. Возможно, причиной тому были разногласия между ним и более молодыми живописцами флорентийской школы, провозглашавшими в своем творчестве академический вариант маньеризма. Джорджо Вазари, рассказывая о необычайно замкнутом характере Понтормо, писал, что художник, работавший в комнате на верхнем этаже, поднимался туда по стремянке, которую втягивал за собой наверх, ограждая от окружающих свой мир.

Большинство работ, выполненных Понтормо в это время, безвозвратно утрачены. В их числе росписи, украшавшие виллы Медичи в Кастелло (около 1535–1536) и Карреджи (1537–1543), а также фрески хора церкви Сан-Лоренцо во Флоренции (1546–1556).

Последнее произведение, на которое мастер потратил десять лет своей жизни, было признано современниками особенно неудачным. Подобную оценку фрески, погибшие в XVIII веке вместе с храмом, получили из-за их композиционной усложненности, стремления автора подчинить ритмы человеческих фигур абстрактному декоративному орнаменту. Нарекания вызывало и снижение качества живописной техники старого художника.

Помимо росписей и картин на мифологические и религиозные сюжеты, художник написал ряд портретов («Юноша с алебардой», около 1525–1527, частное собрание, Нью-Йорк; «Алессандро Медичи», около 1534–1535, Музей искусств, Филадельфия).

Джулио Романо был помощником Рафаэля, он принимал участие в создании картин великого живописца, а после его смерти завершил начатые Рафаэлем работы.

Итальянский живописец, декоратор и архитектор Джулио Романо (настоящее имя Джулио Пиппи) родился в Риме. С десятилетнего возраста он обучался в мастерской Рафаэля, который впоследствии сделал его своим основным помощником. Работал в Риме, а с 1524 года начал выполнять заказы в Мантуе.

Рафаэль привлек Джулио Романо к работе над рядом своих полотен. Они вместе трудились над композициями «Шествие на Голгофу» (около 1517, Прадо, Мадрид), «Преображение» (1519–1520, Ватикан, Рим). По рисункам Рафаэля совместно с художником Пенни он создавал росписи в Станце дель Инчендио (около 1517, вилла Фарнезина, Рим), а в 1518–1519 годах участвовал в выполнении росписей Лоджий Рафаэля. После смерти своего знаменитого учителя Джулио Романо закончил произведения, который Рафаэль не успел завершить (декорирование виллы Мадама и др.).

Рафаэль многому научил Джулио Романо, от него идет виртуозный рисунок, совершенство поз, жестов, сложность ракурсов. В то же время в своих первых самостоятельных творениях римский мастер показал пристрастие к внешним эффектам. Композиции его работ перегружены деталями, заполнены огромным количеством фигур (росписи зала Константина, 1520–1524, Ватикан, Рим).

Алтарным композициям, созданным Джулио Романо в Риме, присущи резкие, четкие линии, темные, густые тени («Мученичество святого Стефана», до 1523, церковь Санто-Стефано, Генуя; «Мадонна с кошкой», около 1523, Национальные галереи Каподимонте, Неаполь; «Святое семейство», около 1524, церковь Санта-Мария дель Анима, Рим).

Переехав в Мантую и получив должность придворного художника, Джулио Романо начал работать над Палаццо дель Те — летней резиденцией мантуанских маркизов (1525–1530). По его архитектурному проекту был выстроен дворец, окруженный со всех сторон каналами. Девять больших парадных залов Джулио Романо украсил вместе со своими помощниками, среди которых были такие художники, как Приматиччо, Ринальдо Мантовано. К росписям дворца мастер подошел по-новому, использовав ранее не применявшиеся в декоративной живописи Италии приемы. Так, плафон зала Психеи он разбил на множество различных эпизодов, заключенных в ромбы, квадраты, восьмиугольники, расположив их вокруг главной сцены.