– Э-э-э! Не спать, Юнга тебе в печенку!

Шлеп. Вспышка под закрытыми глазами. Боль в горящей щеке. А еще – тупая ноющая боль в затылке.

Пришлось снова разлепить веки. Так и есть. Проклятый психолог приводил его в чувство самым простым и незамысловатым способом. Пощечинотерапия…

Стас поморщился. Отбитая щека горела. Интересно, сколько психологических оплеух отвесил ему щедрый Колдун?

Стас скосил глаза вправо-влево. Он лежал на полу тесного жилого отсека с двумя узкими койками. Пол, кстати, не вибрировал. Двигатели не работали. И вообще в субтеррине было подозрительно тихо. Похоже, подземная лодка не двигалась.

Стас восстановил в памяти последние минуты перед отключкой. Пощупал затылок. Под пальцами – огромный шишак. А ведь все могло быть гораздо хуже. Могло быть, но не было.

– Мы что, не взорвались? – хрипло спросил он.

Язык едва ворочался во рту. Да уж, здорово досталось. Но ведь не взорвались же? Правда?

– Не-а, – мотнул головой Илья. – Додик сбросил с реактора избыток мощности, и лодочка наша рванула, как в задницу ужаленная. Чуть не развалилась, но ничего, выдержала.

– А реактор? – спросил Стас. – С ним что?

– Ничего. Стабилизировался. Короче, жертв нет. Только ты вот башкой звезданулся, да Додик от шока отходит. По-моему, он сам не понял, что там у него в реакторе случилось. Ядерщик, блин, хренов, Фрейда ему в задницу!

– А почему стоим? Застряли?

Стас постарался не думать о том, на какой глубине это могло произойти.

– Гришко приказал остановиться.

– Но камнегрызы?

– Они нас здесь уже не достанут. Надо проверить реактор, узлы, системы…

«Все верно, – подумал Стас, – после того энергетического сброса, наверное, надо».

– Мы на поверхности?

– Нет.

– Почему?

– Думаешь, наверху безопаснее?

«Это вряд ли», – вынужден был признать Стас.

Илья ослабил галстук. Стас заметил, как над узлом бьется жилка. Все-таки Колдун тоже изрядно переволновался.

– Чего смотришь? – Улыбающийся Илья перехватил его взгляд. – Хочешь еще о чем-то спросить?

Да, Стас хотел. Но не сразу решился задать главный вопрос, который не давал ему покоя. А потому спросил о другом.

– Зачем тебе это? – отвел он глаза.

– Что «это»?

– Ну, пиджачок, галстучек. Все давно перешли на камуфляж и «химзу», а ты…

– Я психолог, Станислав, – и не понять, то ли гордится, то ли ерничает Колдун. – А психолог должен выглядеть безупречно. Иначе первым станет психом.

Илья выдержал многозначительную паузу. Стас тоже промолчал. На его субъективный взгляд Колдун стал психом давным-давно. Причем, психом наипервейшим.

– Приличная одежда – последний якорь цивилизации, удерживающий нас в определенных рамках.

– Нас или тебя?

– И меня. И через меня – всех, с кем я общаюсь. Как вести психотерапию в обносках? Как пудрить людям мозги?

Стас пожал плечами. Он не знал, как. Но почему-то ему казалось, что в их ситуации такой нелепый, подчеркнуто цивильный вид мало отличается от совсем уж неприличного рванья. Это как две крайности, которые вызывают схожие чувства.

– Скажи, Илья, а ты пудришь людям мозги или говоришь им правду?

– Случается и так, и этак, – пожал плечами Колдун.

Стас набрал побольше воздуха. Все-таки задать ТОТ вопрос придется.

– А когда ты мне рассказывал о Двойниках – пудрил?

– Нет. А что? – улыбка на лице Ильи вдруг стала какой-то… Серьезной, что ли.

Стас поколебался еще секунду, потом все же решился заговорить о главном.

– Кажется, я видел…

– Что?

– Себя. Своего Двойника. Когда был в отключке.

– Когда был приступ? – и не разобрать, то ли удивился Колдун, то ли нет. Непонятная все-таки у него улыбка.

– Да, когда был приступ. Я видел его, слышал, чувствовал, как тебя сейчас. И понимал. Лучше, чем тебя. Он сталкер. Из Ебурга.

– Фрейда тебе… М-да…

И опять ничего не понятно. Что значит недосказанная присказка про Фрейда, что значит это «м-да»?

– Ты говорил, что Двойник появляется у человека на грани жизни и смерти.

Колдун задумчиво поскреб подбородок.

– А ведь мы прошли эту грань. Если бы взорвался реактор, то…

Вздох. Пауза.

– А ты вообще дважды без малого побывал в могиле. Ты в курсе, Стас, что башку себе чуть не проломил? Так что по поводу Двойника – может быть… очень даже может быть. Не удивлюсь, если он у тебя теперь действительно есть.