Мери Лонг по требованию консистории также подписала обязательство: «по сочетании брака во всю свою жизнь оного своего мужа ни прельщением, ни ласками и никакими виды в свой реформаторский закон не соблазнять».

Свадьба состоялась в Строгановском дворце на Мойке. В числе гостей был старый граф Строганов. Были и некоторые члены комиссии по строительству Казанского собора во главе со Старовым, генеральный английский консул Шафт, дозволивший Мери Лонг выйти замуж за русского зодчего. Воронихин обрел не только верного друга, но и прекрасную помощницу.

А Казанский собор освятили в мае 1811 года. Общее мнение было единым – это сооружение, грандиозное по замыслу и великолепное по исполнению, является одним из самых замечательных и самых оригинальных в Европе. Трудно найти более удачное сочетание крепкой, уверенной в себе силы и нежной нарядности, чем в знаменитой воронихинской решетке у Казанского собора. В этой решетке сказалось все жизненное богатство Воронихина, его понимание классики, торжественности, закономерности, планировки города, мастерство рисунка и свобода и легкость орнамента русского кружева.

В один из дней 1806 года Александр I (не без протекции графа Строганова), в самый разгар строительства Казанского собора, вызвал к себе в Зимний дворец Воронихина. Из углового кабинета, окнами выходившего на Неву, царь показал архитектору на видневшиеся при впадении Невы в залив беспорядочно стоявшие дома Горного корпуса и сказал, что на их месте должно быть построено цельное здание, монументальное и приятное глазу, и чтобы из боковых окон Зимнего дворца было видно, и чтобы при смотрении с Невы на здание слагалось у иностранцев представление о величии столичной архитектуры.

«Горный кадетский институт» – настоящий памятник русской культуры качала 19-го столетия. В 1806 году на берегу Невы Воронихин воздвиг здание, фасад которого состоит только из громадного фронтона, покоящегося на двенадцати мощных колоннах. По сторонам портала – две большие скульптурные группы, на берегу – спуск к воде в виде гигантской лестницы.

Воронихин здание Горного института задумал построить как храм науки «геологии». Виденные им в Италии и Греции античные храмы рисовались перед его воображением, и он создал подобный им строгий, титанически мощный двенадцатиколонный портик дорического храма. В этом произведении Андрей Никифорович не повторял что-либо уже существовавшее, не делал копии в буквальном смысле, а создавал свой образ античного храма, как он его воспринимал и понимал. При этом его русский характер и мягкость сказались и здесь. Дорические колонны «прорисованы», как говорят художники, живыми, сочными линиями. В пропорции фронтона и колонн найдены приятные и гармоничные соотношения.

Статуи, поставленные по сторонам подъезда в институт, изображают Плутона, похищающего Прозерпину, и Геркулеса, борющегося с Антеем. Обе скульптурные группы аллегорически говорят о победе человеческого разума над тайнами природы. Недра земли ревниво хранят свои богатства, и нужно иметь большие знания и силу, чтобы добыть их. Так Воронихин запечатлел в своем архитектурном произведении великую силу человека над природой.

Сохранилось и несколько небольших, но очаровательных его произведений, пронизанных нежным и внимательным отношением к человеку, которую унаследовал Воронихин от своего народа. Особенно интересен «Фонарик» – небольшая комната-библиотека в Павловском дворце. Воронихин в обыкновенной комнате вынул одну стену, превратив ее в беседку с колоннами. Пространство между колоннами было застеклено от пола до потолка, и потому впечатление простора света и открытого сада было очень сильно. Казалось, что сад с цветами и солнечными зайчиками продолжается в комнате, тем более что и снаружи и внутри библиотеки все было заставлено цветами. Увлечение классицизмом сказалось и здесь. Архитектурный переход от стен комнаты к куполу и колоннам фонарика был декорирован белыми статуями двух кариатид, фигурами девушек в античных одеждах, которые поддерживали своими головами арку. Чтобы посетители могли мысленно перенестись в далекое прошлое, в эпоху античной Греции, в мир «классики», у кариатид были как бы отбиты руки, совсем как на подлинных статуях, вырытых из земли учеными XVIII века.

Нельзя не сказать о фонтанах архитектора. Оставаясь тем же глубоким, вдумчивым носителем идей гуманности и просвещения, Воронихин показал в своих фонтанах, что поэтичность художественного образа может совершенно спокойно сочетаться с прозой жизни, он решил две задачи, далекие друг от друга, но связанные общим пониманием классики. Одни фонтаны – только праздничное, нарядное украшение в парке, другие, наоборот, – живописные водопои для лошадей на дорогах. И те, и другие овеяны поэзией окружающей их природы – тенистых аллей и полей.

Так, в Петергофе, в тенистой части парка, среди высоких лип и кленов высятся колонны разрушенного античного храма. Воссоздана картина как бы действительного происшествия – от стен остались только фундаменты, посредине груда камней, четвертая стена и колоннада с передней стороны храма совершенно отсутствует. Остался только цоколь, и у его подножия с двух сторон сохранились случайно уцелевшие два мраморных льва. В центре картины и в просветах между колоннами бьют фонтаны, вода стекает через цоколь в большой бассейн. Это поэтическая ода великому искусству прошлого.

Перемена в жизни и положении не оттолкнули Воронихина, не оторвали его от родной крестьянской жизни. Но и в новом окружении благодаря своему прирожденному уму и такту Воронихин нашел друзей. Хотя в тогдашнем обществе тех, кто сторонились его и не могли примириться с его происхождением, было немало. Друзья же ценили в нем скромность, внимательность и отзывчивость к окружающим и считали его трудолюбивым и исключительно честным.

Воронихин строил так хорошо, что получил за проект Петергофских каскадов звание архитектора (1800), а в 1802 году удостоился звания профессора архитектуры. Он был старшим профессором по архитектуре в Академии художеств. Умер Воронихин 5 марта 1814 года, окруженный своими учениками. Русская общественность того времени увековечила его имя красивым памятником над могилой в Александро-Невской лавре: гранитной колонной с изображением Казанского собора и фигурой гения наверху.