– Да замолчи ты наконец! – рассердился Шатори.

В этот момент со стороны железнодорожного полотна послышался звук приближающейся дрезины. Капитан Шатори подошел к рельсам.

Железнодорожная ветка пролегала по дну неширокой долины и была построена в конце прошлого столетия. Горы почти вплотную подходили к железнодорожному полотну, которое местами даже шло по склону высокой горы.

Шатори залюбовался горами. В горах он родился и вырос.

Из-за поворота показалась дрезина, выхватив фарами кусок полотна из темноты.

Шатори отпрянул от рельсов и ударился ногой о камень.

– Черт возьми! – выругался он вслух.

Дрезина затормозила. С нее сошли майор Бокор и офицер-железнодорожник невысокого роста.

– Здравия желаю, – официально ответил Бокор на приветствие капитана.

Офицер-железнодорожник отрекомендовался тоже по-военному, поднеся руку к козырьку форменной фуражки.

– Железнодорожный офицер первого ранга Аладар Чити.

Шатори ничего не оставалось как самому принять стойку «смирно» и отрекомендоваться:

– Геза Шатори, капитан полиции.

– Что-нибудь нашли? – поинтересовался капитан.

– Абсолютно ничего, – опередив майора, ответил офицер-железнодорожник.

Шатори понимающе кивнул и спросил, обращаясь к офицеру-железнодорожнику:

– Вы давно заступили на дежурство?

– В двадцать один час я заступил дежурным по станции, – ответил железнодорожник. – А пять минут десятого поступило сообщение о том, что седьмой проследовал по своему маршруту. Пардон, точнее, вот с этого разъезда сообщили о прохождении состава.

– Как вы думаете, куда мог деться стрелочник?

– Стрелочник? Ему положено быть на своем месте.

– Я спрашиваю не о том, где ему положено быть, а где он может быть сейчас?

– Ни состава, ни стрелочника мы не нашли, – вместо железнодорожника ответил майор. – Сначала я думал, что состав пошел под откос, а стрелочник бросился искать место крушения.

– А как стрелки?

– Стрелки в нормальном положении.

К офицерам подошел старшина Чупати.

– По-моему, поезд застрял где-нибудь в туннеле, – заметил старшина.

– Это исключено. Все пути, вплоть до Кертеша, осмотрены, – раздался чей-то голос. Это подошел один из железнодорожников. – А, это ты, Тибор? – обратился он к Чупати. – Привет!

Кантор тем временем кружился вокруг собравшихся и от нечего делать обнюхивал их брюки.

– А где твой чудо-пес? – поинтересовался у Чупати подошедший железнодорожник.

Старшина познакомился с ним еще давно, в спортклубе. Временами они там и встречались, когда Чупати заскакивал на минутку выпить кружку-другую пива.

– А вон бродит у тебя за спиной.

Железнодорожник вздрогнул и оглянулся.

– Кантор, иди-ка сюда! – позвал Кантора Чупати.

– В-велик-колепный пес! – заикаясь, произнес железнодорожник.

– Вернемся к делу, – предложил Шатори.

– Мне остаться с вами? – спросил железнодорожник.

– Занимайтесь своим делом!

– Слушаюсь!

– Дай-ка мне твой фонарик! – попросил Шатори старшину.

– Что будем делать, товарищ начальник? – поинтересовался Чупати.

– Принеси из машины радиотелефон!

На Кантора никто не обращал внимания, и только капитан заметил, что пес обнюхивает стрелки.

– Нашел что-нибудь? – спросил капитан Кантора.

Вопросительную интонацию Шатори пес сразу же понял и, тихо тявкнув, завертел хвостом.

Кантор был добросовестным псом и потому обнюхивал даже друзей своего хозяина.

– Не нравится мне это дело. Спросишь почему? Этого, дружище, я пока еще и сам не знаю, – проговорил капитан, обращаясь к овчарке, и кивнул в сторону железнодорожного полотна.

Влево от основных путей отходил запасный путь-тупик длиной не более ста метров. Кончался он в лощине, по которой текли два довольно бурных ручья, сливающиеся несколько ниже.

– Скажи, – обратился капитан к старшине Чупати, – когда прекратили разработки вот этой каменоломни?

– Лет десять назад, если не больше.

– Ты когда был здесь в последний раз?

– Весной прошлого года, накануне переезда в Будапешт. Ловили мы тут форель…

– И как далеко отсюда до каменоломни?

– Пешком за полчаса дойти можно.