Когда на поляну подошли майор и Шатори, нарушитель границы был уже полностью обезврежен, а на руки ему надеты наручники.

Чупати с любопытством рассматривал пятнадцатисантиметровый складной кинжал с тонким обоюдоострым лезвием.

– Видимо, этим кинжалом он и заколол лесника п крестьянина, – заметил Шатори.

– Я никого не убивал! – запротестовал задержанный.

– Врешь! Твой приятель во всем сознался…

– Он жив?

– Вопросы задаем мы, а не ты, – возразил ему Чупати.

– Ладно, товарищи, пошли! Разговаривать будем в другом месте, – заявил майор.

Начальник заставы отметил на карте место задержания нарушителя границы. Тронулись в путь. Дорогу показывал один из пограничников.

– Ну, наша с Кантором работа кончилась. Да, а где же он? – Чупати оглянулся, но Кантора нигде не было видно. – Кантор, Кантор! – Чупати включил фонарик и обшарил кусты. – Стойте! Здесь что-то не так! – продолжал сержант, обращаясь к майору. – Вы потихоньку идите, а я подожду.

– Я тоже с вами останусь, – вызвался Шатори.

Чупати вновь почувствовал сильную усталость и присел на большой камень.

Прошло несколько томительных минут.

– Слышишь? – вдруг тихо произнес Шатори.

Оба прислушались. Послышался хруст сучьев, будто кто-то шел напролом через кустарник. Чупати и Шатори схватились за пистолеты. Через несколько секунд треск усилился, послышалось чье-то тяжелое дыхание и тихое собачье повизгивание.

Чупати включил фонарик, свет выхватил из темноты Кантора. Пес пятился задом.

Подбежав к собаке, сержант увидел, что она тянет по земле залепленный грязью вещмешок.

– Брось! – приказал Чупати собаке и поднял мешок. – О! Да он чертовски тяжелый! Что бы в нем могло быть? – Сержант положил вещмешок на землю и начал развязывать его.

– Радиопередатчик, – опередил сержанта Шатори. – Вот и нашелся неизвестный радиопередатчик, который запеленговали еще утром.

– Ну молодец! Герой! – Чупати погладил собаку.

– Действительно герой! Хоть к медали представляй! – согласился с ним Шатори.

Чупати целиком отдавался своей работе. Вот уже год он был неразлучен с Кантором. Они очень привыкли друг к другу и прекрасно понимали один другого. Это была дружба настоящая. От Кантора сержант научился лучше разбираться в хитростях и повадках преступников. Выполнив очередное задание, Кантор бурно проявлял свою радость. За все время хозяин ни разу не оскорбил пса грубым словом, ни разу не ударил его.

Они прошли по следу в общей сложности более пятисот километров, и каких километров! Не по улице, не по асфальту, а по бездорожью, в дождь, в жару, в холод. Чупати стал молчалив, и как-то жена сказала ему, что он с людьми-то стал разговаривать так же, как со своей собакой. Действительно, Чупати в разговоре не употреблял ни одного лишнего слова.

За год работы Кантор окреп, рост его увеличился до девяноста сантиметров, но лишнего веса в нем не было ни одного грамма: все тело – сплошные мускулы. Он легко мог свалить любого человека. Но он был не только силен физически, но и умен, хитер, усвоил много ловких и полезных приемов борьбы. Один вид Кантора сразу же внушал уважение к нему. На любое неожиданное действие нарушителя он реагировал быстро и точно.

Кантор работал с удовольствием и не любил отвлекаться от выполнения главного задания. Правда, иногда его одолевала лень, но хозяин сразу же призывал его к порядку, и Кантор удваивал усердие. Более сотни метров он мог ползти, как леопард, по жесту руки сержанта меняя направление движения, а когда шел по следу, не было силы, которая могла бы отвлечь его от этого.

За год Кантор участвовал в розыске пятидесяти одного преступника. И всегда успешно. Сейчас Чупати и Кантор разыскивали пятьдесят второго преступника, на след которого они уже нападали раньше.

Впервые этот след они увидели в сентябре прошлого года. Это был рифленый след от тирольского ботинка. Шли по тому следу десять километров до госхоза, на окраине которого Кантор остановился у шестиметрового стога сена. Чупати пять раз обошел стог, внимательно оглядел его, но ничего подозрительного не заметил.

– Наверное, ошиблась твоя собака, – сказал один из пограничников.

– Ошиблась – значит ошиблась, люди и те ошибаются… – недовольно проговорил Чупати, но в глубине души все же не поверил в эту ошибку, отвел Кантора на несколько километров назад и снова пошел по следу, который, однако, опять привел к этому же стогу сена.