— Графиня! Лоренца, Лоренца!

Жена, вроятно, спала крпко, потому что никто не отозвался на крикъ Каліостро. Закрывъ лицо руками, онъ прошепталъ: «одинъ, одинъ!», но вдругъ выпрямился и, толкнувъ бренчавшіе обломки ногою, произнесъ торжественно:

— Свть увидитъ, что можетъ сдлать одинъ Каліостро, предоставленный собственнымъ силамъ!

Отъздъ графа 28 анваря 1785 года, обставленный полною тайною, для всхъ быль большой неожиданностью; впрочемъ Каліостро любилъ такія неожиданности, окружая иногда неважные поступки туманомъ, чтобы они не отличались для непосвященнаго взгляда отъ такихъ, которые дйствительно требовали таинственности. Ліонскіе масоны надялись, что мастеръ вернется къ 20-му августа, когда предполагалось торжественное открытіе обновленной ложи, и предполагали, что въ Парижъ графа вызвали масонскія дла, такъ какъ въ феврал тамъ долженъ былъ быть създъ разпыхъ ложъ подъ названіемъ «Филалеты». Можетъ-быть, Каліостро и думалъ принять участіе въ засданіяхъ «филалетовъ», можетъ-быть, скоре хотлъ броситься въ кипучую парижскую жизнь, бороться, блистать, удивлять и властвовать, убдиться, что сила его не потеряна, уврить себя на дл и скорй, скорй. А, можетъ-быть, на его отъздъ повліяли письма г-жи дела-Моттъ, писавшей ему время-отъ-времени. Онъ такъ хорошо помнилъ эту пріятельницу кардинала, съ которой онъ познакомился еще въ Соверн! Она была мила, небольшого роста, съ каштановыми волосами, вздернутымъ носомъ, голубыми глазами и слишкомъ большимъ ртомъ. Происходя изъ обднвшей дворянской семьи, выросшая почти въ нищет, пока ее не взяла на свое попеченіе маркиэа Бугэнвиль, Жанна дела-Моттъ, уже скоро пять лтъ, была замужемъ за жандарскимъ офицеромъ, толстымъ г. дела-Моттъ, имла свой салонъ въ Марэ и пользовалась влілніемъ у королевы. Злые языки увряли, что маленькая ла-Моттъ просто сняла вь Версал комиату и сидла тамъ иногда безъ ды, просто для вида, когда слуги важно заявляли, что госпожа похала ко двору. Но, какъ бы то ни было, многимь лицамъ она оказывала протекцію и доставляла мста, разумется, за плату деньгами или товарами, потому что она могла выхлопотать и поставки. Она оказала нкоторыя услуги родственнику де-Роганъ, что еще больше скрпило ея дружбу съ кардиналомъ. Каліостро она легкомысленно и туманно писала, что его присутствіе было бы очень полезно, такъ какъ ни она, ни добрый кардиналъ не могутъ ршиться на какое-то дло.

Въ Парижъ графь пріхаль въ начад февраля и очевидно собирался устроиться на широкую ногу, такъ какъ, проведя всего нсколько дней въ отел, гд платилъ по пятнадцати луидоровъ въ день, онъ снялъ особнякъ маркизы д’Орвилье, по сосдству съ г-жей дела-Моттъ, въ томъ же Марэ, и обставилъ его очень быстро богатою мебелью.

«Филалеты» дйствительно разсчитывали на участіе Каліостро въ ихъ засданіяхъ, но графъ заставлялъ себя упрашивать, предъявлялъ разныя требованія, чтобы пригласили непремнно г. Лаборда, чтобы уничтожили архивъ «филалетовъ», чтобы раньше признали обязательнымъ «египетское посвященіе», такъ что братья увидли, что, пойдя на уступки, они тмъ самымъ предршаютъ исходъ совщаній, и оставили его въ поко. Кажется, Каліостро ожидалъ другихъ результатовъ отъ своей требовательности, но представился вполн довольнымъ и занялся устройствомъ собственной ложи.

Кардиналъ ждалъ его съ нетерпніемъ. Ему столько же нуженъ былъ совтъ Каліостро, сколько хотлось просто разсказать про необыкновенное приключенье. Спросивъ мелькомъ про дла графа, кардиналъ съ таинственнымъ и лукавымъ видомъ произнесъ:

— Ну, графъ, намъ нужна ваша помощь.

— Вы знаете, что мои знанія и способности всегда къ вашимъ услугамъ.

— Знаю, но тутъ нужно совсмъ особое, непригодное къ другимъ случаямъ искусство. Рчь идетъ о слишкомъ высокопоставленномъ лиц.

— Что вы, мой другъ, говорите? Какъ-будто не знаете, что для всхъ людей дйствуютъ одни и т же правила?

— Мн нужно узнать, получила ли королева ожерелье?

— Какая королева? Марія-Антуанетта?

— Ну да, Марія-Антуанетта. Видите ли, милый графъ, вы, конечно, только-что пріхади и не знаете, что тутъ происходидо. Это тайна, но вамъ я могу открыть.

— Тмъ боле, есливы ищете совта.

— Полгода тому назадъ мн нужно было передать королев прошеніе. Мн устроила свиданье наша добрая маленькая фея, г-жа дела-Моттъ. Это было лтомъ въ саду Тріанона. Незабываемыя минуты! Ну, хорошо, дло было сдлано, все вышло какъ нельзя лучше. Теперь, мсяца два тому назадъ, та же дела-Мотть пишетъ мн, что королева въ большомъ затрудненіи, г. Бемеръ сдлалъ спеціально для нея ожерелье, но королева сейчасъ не иметъ должной суммы и ищетъ кого-нибудь изъ друзей, кто въ тайн отъ короля, разумется, помогъ бы ей устроить это дльце. Я очень благодаренъ г-ж дела-Моттъ, что она меня извстила. Мн было стыдпо не поспшить помочь нашей обожаемой королев, когда у меня кружева на праздничной сутан стоятъ 100000 франковъ, и когда я принужденъ держать чстырнадцать дворецкихъ. Четырнадцать! Я только на-дняхъ это узналъ. Иначе не обойтись. Тмъ боле, что съ г. Бемеромъ мы условились, что платежи будутъ производиться частями, какъ общала и королева возмщать затраты.

— Вы видли письма королевы?

— Ну, конечно, и подпись: Марія-Антуанетта Франціи.

— При чемъ же тутъ Франція?

— Но она королева Франціи.

— Все-таки глупо такъ подписываться.

— Вы стали вольнодумцемъ. Королева прелестна.

Каліостро былъ разсянъ и скученъ. Ему казалось, что кардиналъ какой-то не тотъ, что бывало. Самый Парижъ ему представился вдругъ мельче, буржуазне и скучне. Онъ равнодушно спросилъ:

— Чего же вы хотите, мой другъ? На мой взгляд в дло запутанное и не совсмъ чистое. Хорошо, если вы пострадаете только матеріально, т.-е. денежно. Но разъ вс формальности соблюдены, условія ваши подписаны, и вещь передаиа королев, то, значитъ дло кончено. Чего же вы хотите?

— Узнать, передано ли ожерелье по назначенію.

— А вы кому его передали?

— Г-ж дела — Моттъ, которая при мн же отдала его посланному отъ Маріи-Антуанетты, котораго я знаю въ лицо, такъ какъ онъ же сопровождалъ королеву на свиданье въ Тріанон.

Каліостро молчалъ; молчалъ и кардиналъ, очевидно, недовольный, что его разсказъ не произвелъ желаемаго впечатлнія. Снизу раздался звонокъ. Каліостро замтилъ:

— Конечно, я вамъ узнаю, но, думается, что вамъ и такъ эта исторія стоила не мало денегъ.

Кардиналъ самодовольно кивнулъ головою..

— Конечно, г-жа дела-Моттъ очень милая женщина.

— Кто говоритъ, что г-жа дела-Моттъ очень милан женщина? Какъ графъ Каліостро въ Париж, и я ничего не знаю? 3лодй, злодй! Но вы загладите вашу вину завтра въ пять часовъ у меня. Не правда ли? Я живу въ Марэ, Нефъ с. Жиль. И вы въ Марэ? Мы вс сосди. Ну, кардиналъ, я сажусь, не дожидаясь приглашенья. Впрочемъ, я такъ болтаю, что вамъ некогда предложить мн кресло. Я такъ разстроена, г. Бемеръ все-таки не выходитъ почему-то у меня изъ головы. Я такъ впечатлительна. Нашъ ангелъ королева вчера была вся въ голубомъ. Можно было умереть отъ восторга.

Хотя кардиналъ и придвинулъ кресло къ камину для г-жи дела-Моттъ, она все же двигалась по комнат, повертываясь, присдая, разводя руками, словно танцовала менуэтъ. Ужинать ршили Здсь же для тепла и не зажигать люстры, поставивъ только канделябры. Когда кардиналъ вышелъ зачмъ-то, дела-Моттъ, сощуривъ глаза и понизивъ голосъ, сказала:

— Вы упрекали кардинала въ расточительности и предупреждали относительно меня?

— Откуда вы знаете?

— Такъ, я просто слышала. Вамъ не выгодно со мною ссориться. Вамъ нужны деньги и власть, все это въ моихъ рукахъ. Если хотите, давайте дружить, вы не раскаетесь.