— Вон там! — показала я.

Мы начали грести назад изо всех сил, но это не помогало. Мы даже не смогли замедлить ход. Всегда кажется, что лодка плывет не так уж быстро, до тех пор пока не попытаешься остановить ее. Не было никакой возможности этого избежать. Я закрыла глаза.

Лодка налетела на скалу, мы качнулись вперед. А потом я оказалась в воздухе.

Казалось, прошло несколько секунд, прежде чем горы на берегу промелькнули у меня перед глазами и узкая полоска голубого неба метнулась взад-вперед.

А потом вода оглушила меня.

Сейчас

Дома, после супермаркета. Осталось меньше трех месяцев.

Вернувшись в тот вечер домой, я достала из кармана волос Коула и положила в ящик прикроватного столика. Может быть, когда-нибудь у меня хватит сил использовать его.

Не успела я обдумать то, что видела в супермаркете, как раздался негромкий стук во входную дверь. Открыв ее, я увидела Юлес. Она стояла на пороге и наматывала на палец прядь своих волос. Вид у нее был уставший. Или печальный. Воздух вокруг нее был горек на вкус.

— Привет, Бекс, — она помолчала. — Мы можем… немного поговорить?

— Конечно. Входи. — Казалось, она волнуется, и от этого я тоже разволновалась.

Юлес прошла за мной по коридору в мою комнату и села на краешек кровати. Я повернулась на стуле так, чтобы сидеть напротив нее.

— Раньше мы постоянно так делали, — сказала она. — Я практически жила здесь.

Я улыбнулась.

— Я помню.

Она посмотрела мимо меня на письменный стол, где стояла в рамке наша с ней фотография. Взгляд ее встретился с моим, и она сказала:

— Ты сильно похудела. Хотя казалось бы, дальше некуда.

— Я знаю.

Юлес скрестила руки.

— Послушай, Бекс. Я дала себе слово, что не буду приставать к тебе с обвинениями или расспросами и все такое, но после сегодняшнего… Я не знаю. Я просто больше не могу молчать. Что с тобой происходит?

Я схватила со стола карандаш и принялась вертеть его в руках, пытаясь сформулировать то, что хочу сказать.

— Я не знаю, что сказать тебе, Юлес. Меня долго не было, но теперь я вернулась и не хочу никому причинять боли…

— Тогда что ты хочешь сделать?

— Я хочу вернуть себе свою жизнь, — выпалила я прежде, чем успела подумать. Это была правда, хотя прежде я и не признавалась в этом даже себе самой. Я глубоко вздохнула и откинула голову на спинку стула. Заветное желание — молчаливая мольба о том, чтобы однажды вернуть себе жизнь, — жило во мне, хотя я и знала, что оно неосуществимо. Я помотала головой, чтобы отогнать навязчивые мысли. — Я больше не могу говорить об этом. Прости.

Она вздохнула и кивнула.

— Отлично. Мне кажется, ты по крайней мере должна узнать, что тут происходило, пока тебя не было.

— Ты имеешь в виду, с Джеком?

— Да.

Я опустила глаза.

— Что с ним?

— Об этом сложно говорить, потому что на это было очень тяжело смотреть. Сначала он чуть с ума не сошел, пытаясь найти тебя. Он был убежден, что ты не сбежала, что кто-то увез тебя. Он организовал поиски. Бросил все. Перестал есть, — она помолчала и взглянула на меня. — Прости, если тебе тяжело это слышать.

Я бессознательно прижимала руки к груди.

— Со временем, когда стало ясно, что ты не вернешься, в нем будто что-то умерло. Он перестал говорить, даже с друзьями.

Я подняла глаза и увидела, что Юлес качает головой.

— Однажды в кафе Брент Пакстон сказал что-то о том, что ты наркоманка, и Джек просто взорвался. Он повалил Брента на пол и начал бить. Охраннику пришлось его выставить. Джека отстранили от занятий на две недели. А Брент был его другом.

— Мне жаль.

— Я знаю. Ты не могла знать, что с ним будет. Но теперь ты знаешь.

Ее слова прозвучали как невысказанное предупреждение: «Не делай ему больно снова». Юлес пришла ко мне как друг Джека. Не как мой друг.

— Ты была тогда с ним, — сказала я. Это не было вопросом.

— Ну, он вроде как не оставил мне выбора. Я думаю, он цеплялся за что угодно, что, как ему казалось, делало его ближе к тебе. Он так и не отказался от тебя. И я была рядом, чтобы подбирать крупицы. — Она придвинулась ко мне. — Он так и не перестал страдать по тебе.

Я страстно ждала этих слов, но теперь в то же время они напугали меня. Неужели он все еще любит меня, несмотря на то, что он сделал?