Первые два концерта прошли без происшествий, но взаимное неудовольствие нарастало. На третий день я посадил Розетту и The Tuxedo band на самолет из Гамбурга в Цюрих, потом слетал в Бремен, где забрал The Parker All-Stars и Роланда В Цюрихе мы встретили группу Хокинса и Эдисона, прибывавшую из Франкфурта, и я посадил их на самолет до Женевы, где их должен был встретить другой тур-менеджер. Я привез Роланда и AllStars в концертный зал, потом сел в бернский поезд, чтобы доставить Розетту и Tuxedos на вечерний концерт. Вернувшись после концерта в Цюрих, я обнаружил, что мой почтовый ящик набит записками, большинство из которых гласило: «Обязательно поговорите со мной прежде, чем с кем-либо другим…»

По просьбе промоутера существовала договоренность, что Роланд будет выступать последним По этой причине Сонни Ститт, Джей Джей Джонсон, Ховард МакГи и Уолтер Бишоп-младший провели антракт, обсуждая с целой толпой девушек, куда лучше пойти после концерта На вечеринку отправились все — за исключением Кенни и Томми. В таком свете дополнительные 200 долларов, которые Джордж платил им за выступления с Роландом, начинали казаться сущими грошами.

На сцене Роланд выглядел диким и необузданным По сторонам от тенор-саксофона на его шее висели манзелло и стритч — язычковые инструменты его собственного изобретения. Керк был одним из первых, кто носил африканский дашики [67] и яркие цветные головные уборы, что в сочетании с темными очками и бородой делало его похожим на жреца какого-то экзотического культа, совершающего обряд. Рубящим движением он резко бросал руку вниз, давая знак, что ритм-секции нужно остановиться, чтобы он мог играть без аккомпанемента Используя свою технику циркулярного дыхания, Керк играл одновременно на трех инструментах одно арпеджио за другим, создавая трехголосные гармонии. Кенни и Томми согласились за этим понаблюдать и даже оказались способны раз или два «попасть» в импровизацию — в Берлине и Бремене, но в Цюрихе все время играли «мимо».

Ярость добавила страсти в его игру, и Керк произвел фурор. Зрители бурно аплодировали стоя, требуя сыграть еще. Кенни и Томми привыкли провожать своих незрячих коллег со сцены после окончания концерта, но на этот раз Роланд сердито вырвал свою руку и произнес что-то, чего из-за шума невозможно было расслышать. Кенни сказал, что воспринял это как «отвали», поэтому они с Томми только пожали плечами и ушли со сцены. За несколько секунд они надели пальто и вышли через заднюю дверь, направившись в бар в надежде, что пока еще не все девчонки заняты.

Роланд конечно же пытался сказать Кенни, что им нужно будет сыграть на бис Сначала он повернулся к Тете, спокойно сидевшему за роялем, потом к пустой барабанной установке и тому месту, где обычно стоял Томми, объявил название номера, тональность и дал «отмашку». Аудитория в ужасе смотрела, как, сыграв несколько тактов, Роланд и Тете поняли, что они на сцене одни, и остановились.

Я провел все утро, переходя из комнаты в комнату, выслушивая различные версии произошедшего и клятвы музыкантов в том, что никогда более их нога не ступит на одну сцену с «этими идиотами». Моя челночная дипломатия в конце концов принесла плоды в виде репетиции перед концертом в Женеве и обещания обеих сторон сотрудничать и стараться лучше понимать друг друга. Вдобавок к этому доплата Кенни и Томми была поднята до 250 долларов в обмен на более уважительное отношение к коллегам.

Я понимал причины, приведшие к трещине в отношениях, ведь музыканты принадлежали к разным поколениям и придерживались различных взглядов. Но я считал, что обе группы состояли из замечательных музыкантов, и в особенности любил игру Сонни Ститта и Ховарда МакГи. Впервые я встретился с МакГи в Лос-Анджелесе тремя годами раньше, во время того пропущенного университетского семестра, когда я работал на Contemporary Records. Лес Кениг, владелец фирмы, был голливудским сценаристом, попавшим в черный список в эпоху маккартизма. Он продолжал писать сценарии анонимно, за других, но когда и эти доходы иссякли, его хобби — запись джазовых оркестров — превратилось в бизнес. Список звезд его фирмы включал имена Арта Пеппера, Шелли Мэнн, Тедди Эдвардса и МакГи — ключевых фигур в создании звучания Западного побережья. Когда Мэнн записал альбом мелодий из «Моей прекрасной леди», разошедшийся тиражом в четверть миллиона копий, Contemporary превратилась в успешное предприятие.

Боб Кестер из чикагского Jazz Record Mart посоветовал мне поговорить с Кенигом во время летней поездки в Калифорнию. Тот пригласил меня заскочить на минутку в его офис и взял на работу после десятиминутной беседы. Оказалось, что в конце тридцатых Кениг был студентом в Дартмуте [68] ; как-то раз туда приехал Каунт Бэйси, чтобы сыграть на танцах. Лес уговорил Бэйси взять его на работу «парнем на подхвате» и уехал на автобусе оркестра той же ночью.

В углу экспедиторской, располагавшейся в задней части офиса Contemporary на Мэлроуз-плейс (в то время это был безобидный квартал антикварных магазинов), стоял рояль. Раз в неделю или две я снимал с рояля чехол и выдвигал его на середину комнаты. Наши замечательные инженеры Ховард Холзер и Рой Дю Нэнн подключали микрофоны и превращали помещение в студию звукозаписи. За домом останавливалась машина, и Филли Джо Джонс или Рой Хэйнс начинали выгружать свою барабанную установку. В такой прозаической обстановке на пленку запечатлевалась потрясающая музыка.

Обычно я работал в помещении дирекции, в приемной рядом с секретаршей Пэт, которая была просто кладезем всевозможных слухов и домыслов. У нее был роман с Фрэнком Фостером, тенор-саксофонистом Каунта Бэйси и близким другом Куинси Джонса. Я выслушивал ежедневные отчеты о том «продвинутом» мире, в который Пэт окуналась после работы. Ее речь была уморительной тарабарщиной, и этот поток сознания изливался, пока она полировала ногти в промежутках между телефонными звонками.

Теперь, после трех лет, проведенных в американских кофейнях и английских пабах, я снова был в мире джаза. Более опытные люди сопровождали Майлза и Брубека. Я был младшим тур-менеджером, а это означало, что я работал на периферийных участках турне, дополнительных выступлениях, призванных заполнить географические и финансовые пробелы между фестивалями по уикендам После первой недели я путешествовал с Коулменом Хокинсом и Гарри «Суитс» Эдисоном.