– Дорого же тебе это обойдется, – с едва сдерживаемой яростью произнес он после непродолжительной паузы, а я вновь улыбнулась, почувствовав в его словах бессилие.

– Живи счастливо со своими деньгами. Надеюсь, ваш роман продлится всю жизнь.

Он опять засмеялся, но не особенно весело. А я прошла в прихожую, взяла плащ и отправилась к отцу, решив, что за своими вещами вернусь позднее. Даже если не вернусь, невелика беда.

Отцу я не рассказала все по одной простой причине: он бы убил его. Сам, своими руками. Слишком несправедливо оказаться в тюрьме из-за такой мрази, как Валера. А еще было жаль отца, его мечты о сыне. О мечте он помалкивал, но я о ней прекрасно знала. Мечта о сыне, которая вроде бы сбылась, когда я вышла замуж. И мой отец, умный, внимательный, хорошо разбиравшийся в людях, не разглядел в нем обычного мерзавца. Подобное нелегко перенести. В общем, у меня было достаточно причин помалкивать.

Обнаружив меня на пороге в одиночестве, папа попытался скрыть удивление.

– А Валера где? – спросил преувеличенно весело.

– Папа, не возражаешь, если я поживу у тебя?

– А что случилось? – нахмурился он.

– Мы решили разойтись. Пожалуйста, не спрашивай почему. Все мои доводы покажутся тебе глупыми, но для меня они серьезны. Просто со свадьбой мы поторопились. Извини, что разочаровываю… можно мне остаться?

– Что за вопрос? Конечно… но… да в чем дело, в конце концов?

– Причина банальная: мы не созданы друг для друга. Я займу свою прежнюю комнату?

До сих пор у меня перед глазами лицо отца. Я понимала, какую боль ему причиняю, и утешалась тем, что мои дурацкие объяснения все-таки лучше правды.

Валера появился у нас на следующий день. Открыл ему отец, он прошел в гостиную, где в это время находилась я.

– Привет, милая, – сказал тихо. Ласковый голос, виноватая улыбка. Точная копия того, прежнего Валеры, вот только взгляд насмешливый. Он наклонился, чтобы меня поцеловать, я покорно подставила лоб и шепнула:

– Помни, что я тебе сказала.

А потом я вновь подслушивала его разговор с отцом, не из желания узнать, как он станет выкручиваться, я считала: наши объяснения не должны расходиться, вот и хотела знать его версию.

– Валера, ты-то можешь объяснить, что произошло? – взволнованно начал отец. – Полина наотрез отказывается говорить на эту тему.

– Не мучайте ее, – со вздохом сказал тот.

Приоткрыв дверь, я видела, как он сидит в кресле, с выражением лица человека, который понимает, что мир вокруг него рушится. «Отличный актер», – пришлось признать мне.

– Что ты хочешь этим сказать? – растерялся отец.

– Вряд ли она скажет вам правду. А придумывать причины… она слишком уважает вас, чтобы врать.

– Но… ты что, завел интрижку на стороне? А она об этом узнала?

– Шутите? – вскинул голову Валера. – Интрижки вообще не для меня… и я… я очень люблю вашу дочь… мне нужна только она… и можете не сомневаться, у нее тоже никого нет.

– Что тогда? Не станешь же ты повторять эту глупость: не сошлись характерами?

– Мне очень неловко говорить об этом, Леонид Сергеевич. Даже ее измену я смог бы простить, хотя ваша дочь не из тех женщин, что стали бы изменять мужу. Все куда хуже… весь этот год… в общем, мы муж и жена только на бумаге. Даже мысль о сексе у Полины вызывает отвращение…

«Ну, ты и мерзавец», – с усмешкой подумала я, услышав это. А отец покачал головой:

– Боже мой…

– Я… я старался быть терпеливым… это бесконечная пытка. Она любит меня, я знаю… но… в общем, когда Полина решила пожить у вас, я согласился. Возможно, мы действительно поторопились. Душевная травма, которую она получила… самое скверное, она отказывается обратиться к психологу. А одной ей не справиться.

Отец горестно вздохнул:

– Да, я знаю… я настаивал, но… бедная моя девочка.

– Наверное, я должен был… не знаю… я должен был найти выход…

– Ты ни в чем не виноват, я уверен, ты сделал все возможное… – Отец подошел к нему, положил руку на плечо, загораживая его спиной, а я услышала что-то похожее на всхлип и не сомневалась, что Валера смог выжать из себя слезы. Сильные мужчины иногда тоже плачут.

– Извините, – поспешно произнес он, голос звучал сдержанно.

Сильные мужчины иногда плачут, но быстро берут себя в руки. У меня появилась кандидатура на «Оскар» в этом году в номинации «лучшая мужская роль первого плана». Жаль, что никто, кроме меня, Валерину игру не оценит.

– Развод я ей не дам, – продолжил он. – Может быть, это глупо, но я еще надеюсь… я смогу хотя бы видеть ее… вдруг что-то произойдет… не знаю, что… я… я не смогу без нее жить. Просто не вижу смысла…

– Нам всем нужно проявить терпение, – кивнул отец, – а глупые мысли оставь, пожалуйста. Она тебя любит… главное, уговорить ее обратиться к специалисту…

Дослушивать дальше я не стала. Все ясно: я – несчастная жертва насильника, меня надо спасать и прочее в том же духе. Муж у меня – чистое золото, и папа не видит повода сомневаться в этом. Что ж, причина для развода вполне сгодится. От психолога я и раньше смогла отвертеться, и сейчас, с божьей помощью, смогу.