Пока он доставал бутылку и штопором открывал пробку, Маргарита спросила:

– Что было напряженное утро?

– Да уж, пришлось побегать? – ответил ей Забелин, разливая вино в белые пластиковые стаканчики.

– От девушек, что ли убегал? – несколько напряженно спросила Рита, и Сергей поначалу не услышавший напряженности в её голосе, потом, когда подал ей стаканчик с вином, а она отвернулась и не взяла, понял, что она на что-то обижается.

Отхлебнув терпкого красного вина, на самом деле оказавшегося прохладным и приятно холодившим горло, он спросил:

– Я не пойму, ты что, меня ревнуешь к кому-то? Я вроде поводов не давал. Ты же знаешь, что мне нравишься! К чему эти сцены у фонтана?

– Да? А кто та девушка, с которой ты любезничал на входе? – спросила Маргарита с легкой обидой, – я тут тебя жду целый час одна, а ты совсем не торопишься. Находишь время поболтать с разными…

– Это так, знакомая по работе. Предложила мне денег заплатить за вход. Я же не знал, заплатила ли ты за меня или нет.

– Не прикидывайся! Все вы мужики одинаковы, чуть что, сразу глядите на сторону – сказала она, видимо, с учетом своего опыт от неудачных предыдущих встреч, – начнешь с вами разговаривать, так одни невинные овечки!

– Рита, за всех мужиков я, конечно, не смогу ответить, как пел Бернес: "Я вам не скажу за всю Одессу", но что касается меня лично – у нас будет всё честно. Если я тебя перестану устраивать, ты…полюбишь кого-нибудь другого, можешь мне прямо это говорить. Я понимаю, жизни может произойти всякое, никто не застрахован.

– Не надо читать лекций! – Маргарита была все еще обижена.

Сергей наклонился, приобнял её за плечи. Рита постепенно оттаивала.

– А чем ты можешь доказать свою любовь? – спросила она и улыбка тронула её губы.

– Если ты попросишь меня изменить Родине, то я этого не сделаю, – шутливо ответил ей Забелин.

– Значит, ты не хочешь пойти по стопам Андрия и забыть обо всем ради любви к прекрасной полячке?

– Нет, совсем не хочу, Ритуля, – ответил Сергей и протянул стаканчик с вином, который не тронутый стоял на его лежаке, – ну что мир?

Маргарита взяла стакан, пригубила вино.

Она посмотрела на Сергея, который сидел рядом с ней и он ей показался таким сильным, мужественным, её родным единственным мужчиной. Он сидел, пил вино, смотрел вдаль на речку, но мыслями был где-то еще на своей работе – не с ней.

Это ей не нравилось, хотелось, чтобы он был безраздельно её. Но…в тоже время ей было абсолютно ясно, что работа для него – вторая жизнь. И если на первом месте для него будет всегда она, Маргарита, то работа всегда на втором. Потребовать от него увольнения – все равно, что лишить его этой, необходимой для него жизни.

Она встала, пересела на его лежак, ласково обняла.

– Сереж, может, пойдем, искупаемся?

– Конечно, Рит.

Они поднялись и пошли к реке. На лежаках были люди по большей части незнакомые Забелину, но известные Виккерс. Она здоровалась с некоторыми, а от некоторых отворачивалась, делая вид, что их не видит.

Сергей прошел мимо места, где лежала со своим спутником Ирэна.

Мужчина был лет на десять старше её, его волосы уже тронуло сединой, загорелое тело говорило о частной привычке владельца отдыхать на море. Когда Сергей проходил мимо, Ирэна подняла солнцезащитные очки и насмешливо посмотрела на него, словно, говоря, что она устроилась не хуже – он крутит любовь с богатой дамой, но и у неё есть состоятельный ухажер.

Забелин отвернулся.

Он считал, что у них с Ритой все серьезно, это не мимолетная интрижка, как у Истоминой, и потому их нельзя ставить на одну доску.

Прохладная вода приятно освежила тело, взбодрила в этот неотвратимо приближающийся утомительно-жаркий июльский полдень. Сергей, сильными взмахами рук, преодолевая мощное течение Каменки, поплыл вдаль от берега. Он хорошо плавал – в детстве посещал спортивную секцию по плаванью и ему пророчили блестящее спортивное будущее. Однако со временем желание активно заниматься у него угасло, но навыки опытного пловца остались.

Неподалеку проплыл небольшой буксир, распуская волны за собой, словно старый запорожец седые длинные усы. Покачавшись недолго в этом угасающем движении воды, которую при определенной доли фантазии можно было принять за морские волны, и достаточно размяв мускулы, Забелин поплыл назад.

Он плыл неторопливо, наслаждаясь плаваньем, ощущением сильного тела, когда можешь чувствовать каждый свой мускул, попеременно используя то "брасс", то "баттерфляй", то плывя саженками. Эти размеренные движения заставил его забыть обо всем, отрешиться от внешнего мира, словно кто-то выключил в его голове мыслительный процесс, превратил в бездумную машину.

Потом, уже с приближением к берегу, у него возникли мысли об Ирэне. Своим неожиданным появлением она его поставила в довольно сложное положение. Ему хотелось беззаботно провести время с Ритой, не думая о серьезных вещах, отвлечься от работы, беспечно отдохнуть от всех забот. Но появилась Истомина, и всё усложнилось. Ему нельзя было терять с ней контакт, обижать, отталкивать, иначе все его усилия последних дней могли пойти насмарку. Слишком многое в планах Забелина было завязано на неё.