– Гейма… - сам Малыш ещё куда больше был обеспокоен состоянием своих мокрых штанов, чем программными технологиями («Все подумают, что обоссался, если до вечера жопой не высушу ж!.. Ну и хер с ним»). – Аллочка, ты прелесть по-правдишке!..

– Гейма? – Аллочка непонимающе вздёрнула свои тонкие бровки. – Это чё такое, Малыш?

– А, потом покажу. Ещё не готова. Скоро заканчиваю… - отдел стал наполняться сотрудницами, Ксантипа ржал втихую уже за своим монитором, и Малыш поспешил вернуться жопой на стул. Но взглянул на Алку и просто не смог не пощадить её приступ детско-женской уже любознательности: – Это как управление всяким хозяйством, только персонажи немного смешней…

А вечером отчаянно драл её, как сидорову афцу, в институтской библиотечке, смотрел в её заходящиеся счастьем невзирая на пятницу глаза и спрашивал:

– Он хто у тебя, твой Змей-Гарынович, дипломат-атташе при посольстве и консульстве или дворник с потугами на матросскую жизнь дальнего плавания? Чего ты по пятницам как дура убитая хер знает чем?!

Алка, расстеленная на листах свежей прессы, металась смоляными прядями по заголовок-шрифту «Чистая Правда» и отвечать могла лишь через раз, в ритм сбивающемуся дыханию:

– Блядун он… со стажем!.. Ёбаный кот… В шопе каком-то… или секс-студии работает… сексдирижёром, бля!..

Малыш пердолил по очереди – то убыстряя, то снижая темп – и вовсю наслаждался видом её голых мотыляющихся из стороны в сторону маленьких сисек:

– Так а хули вы маетесь – всех на волю тада?!

– Да ты чё – ебанулся?!! – Алка аж чуть не застыла жопою всей под ним в возмущении перекрывающем страсть; но через секунду оттаяла и уже опять закачалась, насаживаясь и подворачиваясь пиздою на хуй: - Люблю я его сильно же! Сильней даже тебя!.. И он меня тоже, может быть… блядозавр с крыши ёбнутый!..

– А ты подумала?!! – Малыш сжался ашж весь в три погибели и умудрился, не вынимая хуя, провести языком от её пупка до самого нежного горлышка, переходя в решительнейшее наступление. – Ты подумала, бля, шо у него может всю неделю аццкий режим дня и труда?? Шо он может не сутенёр-конферансье там на сценических порновыходах, как мы тут с тобой порешили его, а может самый што ни на есть главный заведующий всем хозяйством и управляющий гаремом?! Ты никогда не пробовала управлять гаремом, Ал? Я тоже, по правде если, но скажу сразу тебе – это ш полный пистдец!.. Вот представь…

Представляла Алка, уже раскачиваясь на плавных подъёбах из-под низу своего живота с полуприкрытыми в приступе эйфомотивов глазами…

– …иму ш может ибацца порою в три смены приходицца… за себя и за того, хто на работу не вышел – свадьба там у него, видите ли, или поминки с регулярною пьянкою напополам!.. у него шж уже можит хуй стоит не чаще пяти раз на дню, када хочецца – семь… или наоборот… он с ритмов к концу недели со всех сразу уже сбиваецца и домой идёт с одной только мыслью – Любви!!! А мы тут иму шо?? Страх в глазах и тотальное неуважение как к герою труда?.. Это правильно конечно быть может тока жопа полная и в итоге семейный конфликт который вообще никому… Ты хоть слышишь меня, радость мокрая?!!

– Ах..ахх..га!.. – откликнулась Алка откуда-то из-за облаков, блуждая трепещущими ресницами по мягкому свету жёлтых библиотечных плафонов-шаров…

– Да шо там «ага»! – Малыш почувствовал, что ещё немного потолкавшись в этот упруго-тесный, вздрагивающий нежной кожей поверхности животик, он кончит уже совершенно оголтело, бурно и непреднамеренно… - Фместо того штоб семейный очаг и лодка прекрасной любви на два койкоместа на все выходные – вы там устраиваете грызню по поводу мелких шнуркоф и кастрюлек с баянами!..

– С какими бая… - попыталась поинтересоваться чуть не очнувшаяся от его гневной тирады и совсем уж безумно-сверхестественного преисполнения внутри себя Алка, но не вынесла очередного глубинного натяга и спешно вернулась к себе на седьмое небо: - А!!! А!.. Ааа-аааххх!!!

Малыш с удовольствием вжал до конца, чувствуя как на хуй к нему искренне просицца и стремится всем крайне узким кольцом своим надецца прям на залупу Алкина матка, и задрожав, всей спиной на танцующих цыпочках протяжно и лакомо влил… Алка уснула от чувств сном безмятежно созерцающего розовые облака ребёнка…

Чё-та Алка перестала с тех пор заморачиваться по пятницам, и светилась в глаза. Малыш не вникал чё к чему – может в самом деле сказал, было дело, чё путного, или может то Алка сама в порыве фсяких страстей попризналась себе, наконец, в затаённой дотоле ужастной любви к любимому мужу – Малышу было уже не до того: прога вошла в стадию бетового завершения и тестирования, и через неделю у него ожидался Релиз…

– Как мне, бля, не смеяцца, если ты пялишь её раком в сортире, а у тебя тётя Маша, уборщица, на очке тебе в жопу кряхтит и швабра её у вас под ногами валяецца?! Вы чё – швабру хоть убрать не могли?.. – Малыш нависал над компом своего первого бета-тестера Ксантипы и пламенел в смехе негодования над ламерскими неопытностями юного игроюзера.