Ir StEll A
Шрифт:
– Подём, Прок, подудим! – кладёт заявление на стол Хома. А у том заявлении русским по белому прописано: сорок градусов крепкости.
– Так дыть может спосля? – почти не сомневается, но из приличностей гоношит воздух Прок.
– Не! Чего? У меня опосля завещание, - утверждает Хома.
– Совещание, - покорректничал чуть другу Прок.
– Во, угадал! Упрямо в пупок!
И тут, конечно, окоп. Сидят Прок с Хомой, как два Ильи Муромцы – ни на одном танке не объедешь. Заявление оно враз не подписывается – тут мысль нужна. И потом – совещание. От вопроса чтоб не уходить решили на месте решать совещание.
И вот полночь не за горой. Люди все добрые спать давно и девки меж прочим – тож. А как раз занялось. Потому как вопросы закончились и настала самая пора переходить к делу. А дела все спят. Ничего. Кому полночь, а у Прока с Хомой самый рассвет и трудовые будни. Счас трудодни начнут давать!
– Может не надо, Ерём? – усомнился Хома, потому как уже в середине села и над ними навис – сельсовет. А сам мелкий бес – ты зачем заявленье писал?…
– Душа просит, Кузьма! Тут не продыхнёшь! – пояснил тогда Прок. – Ты бочонку поправь.
То железный бочонка, дырявый весь, как карман у Хомы перед праздником. А табуреточка – нет. Не дырявая. Ладная и сконструирована – без гвоздя.
И вздохнул тогда Прок над баяною и зарядил. Так что вместе и вышло: наладили в весь баян и табуреткой в бочок знаменитую композицию ансамбля Ролинг Стонз «Mother`s little helper»…
И всё б вышло прекрасно так. В смысле музыка. Если б Прок на две октавы выше нужного не забрал стихийную вставку-строку:
«Ты Ерёма, я Кузьма,
С-за нас раком вся страна!»
И за это их сразу уволили. Одного впопыхах, а другого в за ухи штакетникой.
Они утрой давай вспоминать – кто был кем. Ничего, только девки и звёздочки у обоих в глазах. Посмотрели внимательно в прошлое и решили: история – тёмная.
*История.Т.8.СПб.43…*
Пилюля для самого жалобного
– Бляди! – провозгласил на всю палату Голос Америки.
– Гриш, ты чего? – попытался успокоить Алишер Навои.
– Культурный уровень самых развитых стран близок к критически низкой отметке! – продолжал Геродот.
– А собственно где? – уточнил Почтальон, тщетно пытаясь всё-таки вытряхнуть из кармана споры несуществующей уже лет триста сибирской язвы.
– Чего «где»? – переспросил Геродот.
– Бляди, - не переставая отряхиваться, как алкоголик от зелёных чертей, пояснил Почтальон. – Я интересуюсь бляди-то – где? Где этот оплот общественного опущения и разврата? Где?
– В Караганде! – громко включился, как всегда внезапный и энергонезависимый, радиоприёмник со стены. – Семнадцать-пятнадцать. В Чите и Петропавловске-Камчатском – полночь. Со снегом. По вашим заявкам исполняется. Старинная казачья песня «Чёрный крестник моего сына»:
«…Это Кара Кара Кара
…Кара Кара Кара-
Кум…»
– Фёдор, подкузьми-к друг его! – жалобно взмолился Параноик.
– Борт-инженер на связи! – откликнулся Феофан и ловко поддел радиотоскующее устройство взметнувшимся в воздух тапочком.
Приёмник упал на кровать. Тапочек – на порог. Фёдор – со смеху. Его донельзя веселила политическая суетность Америки с видом обездоленной обезьянки шукающей у себя под хвостом по случаю очередной несусветной терракты.
– Устыдись! – сказал он сам себе и затих.
Наступала полярная ночь и отблески северного сияния бередили, тревожили, настораживали до чуткого душу. Готовую умереть, но не излечиться. А белые медведи оставляли и оставляли совсем-совсем белые глубокие следы на мягком под их лапами снегу и в этом была их посильная и непосильная ноша…
С Новым Годом!
– Ну чё, психи, поехали?
– Шёл бы на хуй ты!
– Ну и славно вот. С праздником. С наступающим Новым Годом! Дорогие товарищи… Бля!
– Не рычи, не выдохнешь ведь всё равно….
– Параноики на ужин, остальные на обед! Митяй и Аргон фруктовозами.
А и хрен с ым катить так катить.
– Короче с праздником всех, мудаки!
– Да ым бы с радастью, да заел Дед Мороз. Не высовывается.
– Чё городишь, вахлак?
– Да застёжку на штанах прорвало.
– Это дым…
– Хуй там дым! Просто хуй.
– Ан не и угадал. Внимательно смотри. А вдруг там-от что…
– Правильно говоришь. Посмотрел. Тама дым. Ой, бля, Змей Гарыныч летит. Загибись!!! О три хобота машет в штанах. Полный крук! Или круг…