Отец молчал, словно не понял ответа, затем снова заговорил:

— Вот булавка с бриллиантом и часы. И то и другое из золота.

Дрожащими пальцами он отстегнул бриллиантовую булавку и бросил ее на траву рядом с кошельком. Камень вспыхнул и заиграл в лучах солнца. За ней последовали часы, отец отстегнул застежку и протянул их разбойнику вместе с позвякивающей цепочкой.

Но злодей не двинулся с места.

— Мэриэнн, сними свой жемчуг и брось рядом с кошельком, — приказал отец, вдогонку процедив сквозь зубы: — Жемчуг перед свиньей. — Несмотря на браваду, его лоб покрылся испариной, когда дочь потянулась к застежке.

Разбойник покачал головой:

— И твои драгоценности мне не нужны, Мисборн.

Ее руки застыли, потом беспомощно упали вниз.

Жемчужное ожерелье так и осталось на шее.

Отец нахмурился. Мэриэнн заметила, как по его лицу пробежала тень сомнения и испуга.

— Ты знаешь мое имя?

— Я знаю гораздо больше.

Мужчины смотрели друг на друга. Тяжелое молчание предвещало беду.

— Тогда ЧТО тебе нужно?

Разбойник помолчал, прежде чем ответить.

— Всему свое время. А сейчас я заберу у тебя то, что брал у других и что тебе дороже всего в этом мире.

С лица Мисборна сбежали последние краски. Сероватая с проседью борода и усы ярко выделялись на фоне побледневшей кожи. Все вокруг затихло. Лишь черный дрозд заливался над пустошью да нежный ветерок шелестел в траве.

Отец через силу заставил себя улыбнуться.

— Хочешь убить меня?

— Нет! — Мэриэнн в отчаянии выбежала вперед. — Не трогайте его, прошу вас. Пожалуйста!

Их взгляды встретились. В лучах утреннего солнца глаза разбойника казались почти золотыми.

— Не беспокойтесь, леди Мэриэнн, — поразительно, он назвал ее по имени, — мы с вашим отцом оба знаем, что я не имел в виду его жизнь.

Голос звучал все так же спокойно и тихо, лишенный всяких эмоций, однако взгляд сделался тяжелым и холодным, словно зимняя стужа. Он выражал такую неумолимую решимость, что Мэриэнн содрогнулась. Злодей снова перевел взгляд на отца:

— Не так ли, Мисборн?

— Нет, — еле слышно прохрипел отец.

Отрицание прозвучало неубедительно и с каким-то странным выражением. Мэриэнн невольно подумала, что отец прекрасно знает, о чем идет речь. Разбойник слегка взмахнул правой рукой с пистолетом.

— Если не отдашь мне то, за чем я пришел, убью тебя. А потом легко заберу то, что ты уже не сможешь защитить.

— Папа, умоляю тебя, если ты знаешь, чего он хочет, отдай. Не надо рисковать собой!

Мужчины посмотрели на нее. Лицо отца исказилось от испуга. Казалось, за несколько секунд он постарел на сто лет. В глазах разбойника застыло странное выражение.

— Беги, Мэриэнн! — с отчаянием в голосе крикнул отец. — Беги и не оглядывайся!

Она покачала головой:

— Я не оставлю тебя.

— Проклятие! Делай, что я говорю, беги, дочка!

И прежде чем разбойник заговорил, она поняла, чего он хотел.

— Что дороже всего в мире для отца, если не его единственная дочь?

— Ты ошибся, — ответила она. Хотя в глубине души понимала: он прав. Отец всегда любил ее больше всех.

— Ты не посмеешь отнять ее у меня, негодяй!

Отец бросился на разбойника, но тот был моложе, выше и сильнее. В одно мгновение опустил пистолеты и спрятал их, отмахнувшись от удара Мисборна с такой легкостью, будто имел дело с ребенком, и нанес ему ответные удары в лицо и живот своим тяжелым кулаком. Когда отец согнулся пополам, разбойник оттолкнул его. Мисборн споткнулся и отступил назад, ударившись о кузов кареты, упал на колени, продолжая правой рукой держаться за живот. Из раны на щеке хлынула кровь, лицо стало опухать.

— Папа! — Мэриэнн хотела броситься к нему, но злодей оказался быстрее. Он обхватил ее за талию и потянул к себе. — Нет! — Она сопротивлялась, била его кулаками, пинала, но похититель был слишком силен. В одно мгновение он схватил ее в охапку и повернулся к отцу.

Мисборн с трудом поднялся с колен. Кровь, сочившаяся из разбитого лица, потемнела и присохла к седой бороде. Мэриэнн попыталась вырваться, но жесткая мужская рука крепко стиснула плечи и грудь, не давая пошевелиться. Он притянул ее спиной близко к себе, но так, что их тела не соприкасались.

— Что ты готов отдать, чтобы вернуть ее живой и здоровой, Мисборн?

— Все, что захочешь.

— Все? — В голосе послышалась злая насмешка.

Отец кивнул.

— Деньги, золото, серебро, драгоценности. Назови цену.

Мэриэнн почувствовала за спиной какое-то движение, однако хватка злодея не ослабевала.

Он бросил сложенный лист бумаги на траву под ноги отцу.

— Вот моя цена, Мисборн.

Отец поднял лист, развернул, и Мэриэнн увидела, как его лицо исказила гримаса внезапного ужаса. Он не двинулся с места, не произнес ни слова, только смотрел на бумагу, словно не в силах разобрать написанное. Его глаза едва не выходили из орбит. Он зашатался и стал пятиться назад. Только дверца кареты помогла ему устоять на ногах. Усилием воли он заставил себя выпрямиться и, пошатываясь, стоял, прислонившись к карете.