— До сих пор не нашли даже его следов. Ничего. Никто не проболтался, несмотря на деньги, которые ты посулил. Он по-прежнему где-то поблизости. И пока на свободе, он опасен не только для тебя, но и для Мэриэнн.

— Я бросил две сотни человек на его поиски. Что еще я могу сделать?

— Устроить ловушку и поймать его.

— Только ты, видимо, забыл, что мы уже пытались это сделать, — напомнил отец. — И это не сработало.

Фрэнсис не обратил ни малейшего внимания на его насмешку.

— Ему известен каждый наш шаг. Должно быть, он следит за нами. Нужно сходить в банк, взять из депозитной ячейки пару бумаг и принести их домой. Они послужат приманкой. Но на сей раз его будем ждать мы.

Отец посмотрел на Линвуда:

— Возможно, в этом что-то есть.

— Нет! — Слово вырвалось, прежде чем Мэриэнн успела сообразить, что говорит.

Все трое обернулись к ней.

— Ты что, не хочешь, чтобы его поймали? — удивился отец.

— Если его поймают и дело дойдет до суда, все узнают о том, что меня похитили. Не все судебные репортеры работают в твоей газете, папа. — Это был единственный предлог, который она смогла придумать. — Если станет известно, что я покинула дом одна, без сопровождения, да к тому же в обществе мужчины… — Заканчивать ей не потребовалось. Все и так понимали, какой скандал это вызовет и какой вред нанесет семье.

— Ты все неправильно поняла, Мэриэнн, — отозвался Мисборн. — Это дело частное, семейное и очень деликатное. У меня и в мыслях не было идти с ним в суд.

Мэриэнн удивленно уставилась на него:

— Но ты сказал, что собираешься покончить с ним.

— Конечно, моя дорогая, — произнес он вкрадчиво, будто говорил с ребенком. — Я намерен разобраться с разбойником частным образом.

— Частным? Я не понимаю.

— Он подонок, Мэриэнн. А подонков нужно уничтожать. Как только это будет сделано, тебе больше никогда не придется беспокоиться.

Глаза Мэриэнн расширились от ужаса.

— Папа, не стоит расстраивать Мэриэнн такими подробностями, — заметил Фрэнсис.

— Прости меня, дорогая. Я лишь забочусь о том, чтобы защитить тебя.

«Защитить тебя». Его слова невольно заставили Мэриэнн вспомнить о документе, который был ему дороже, чем она.

— Элинор, — обратился граф к жене, — забери Мэриэнн наверх. Полагаю, у вас масса хлопот по случаю приема в честь ее дня рождения, и есть чем заняться.

— Я закончила, леди, — сказала горничная, отступив назад, чтобы Мэриэнн могла увидеть в зеркале прическу, над которой та трудилась целый час. — Вы выглядите совсем по-другому, леди. Вам очень идет.

— Она права. Ты действительно выглядишь иначе, — подтвердил стоявший в дверях брат.

Щеки Мэриэнн зарделись.

— Я хотела, чтобы папа отменил этот бал. У меня нет настроения.

— Хочешь дать разбойнику повод торжествовать? — спросил брат.

— Разбойник здесь ни при чем, — ответила она.

Однако в определенном смысле он очень даже при чем. Мэриэнн не переставая думала о нем, о том, что отец собирался сделать с ним и что он собирался сделать с отцом. Ее очень беспокоил план, который вынашивали отец с Фрэнсисом. А где-то в глубине сознания маячила тень Роттерхэма.

— Вы с папой обсуждали, как поймать его… Что ты можешь об этом сказать?

— Я знаю, что на следующей неделе тебе исполняется двадцать один год. И сегодня вечером по этому случаю бал. С минуты на минуту сюда явится отец, чтобы отвести тебя в зал, поприветствовать гостей. Я знаю, что твой долг — выглядеть красивой и радоваться, чтобы наша мать могла гордиться тобой, а отец был бы счастлив тем, что не зря выбросил деньги на бал, устроенный для тебя. Сегодняшний вечер самое неподходящее время, чтобы вспоминать об этом негодяе.

Но она продолжала думать о нем. И этим вечером больше, чем когда-либо.

Мэриэнн оглядела высоко приподнятый на ее голове пучок и свободно спадающие из него локоны в модном нынче классическом стиле. Похоже, она действительно выглядела по-другому. Но это не имело никакого отношения ни к новой прическе, ни к тому, что в бальном зале их с отцом ожидала сотня гостей. Она не думала даже о мистере Уилкоксе с его восковым лицом. Мэриэнн вспоминала глаза янтарного цвета и думала о том, что будет, если отцу удастся поймать их обладателя.

Рейф стоял, прислонившись к стене возле окна. Со своего места наблюдал, как Мисборн ввел Мэриэнн в бальный зал.

По залу прокатилась волна аплодисментов. Мэриэнн покраснела и смутилась. На ней было белое платье с лифом, расшитым розовым жемчугом и подхваченным бантом из шелковой ленты. Низ юбки обрамляли фестоны из розового кружева. Белокурые локоны искусно окружали лицо, делая ее похожей на черноглазую Афродиту.

— Мисборн ищет кого-нибудь на место, которое освободил Пикеринг, — сказал Дэвлин. — Я бы переспал с ней.