Как ни странно, Эссен находился в приподнятом настроении: хоть его броненосцу и пришлось покинуть строй в бою главных сил, но в результате этого «Пересвет» оказался в нужном месте и в нужное время. Именно его пушки помогли растерзать «Якумо» в кратчайшие для артиллерийского сражения сроки, именно его огонь превратил лучшие бронепалубные крейсера японцев в беспомощно ковыляющие по волнам развалины. Теперь, когда главный соперник уже пылает и с минуты на минуту пойдет ко дну, добить «собачек» проблем не составит, а потом уже вместе с крейсерским отрядом можно постараться догнать главные силы.

Однако смертельно раненный броненосный крейсер японцев не собирался уходить из этого мира смиренно и безропотно: все, что еще могло на нем стрелять – стреляло. В том числе и одно орудие в кормовой башне…

Взрыв произошел прямо перед боевой рубкой «Пересвета», и несколько шальных осколков влетели в ее смотровую щель. Пострадал при этом только один человек из находившихся в центре управления кораблем.

– Ай! – командир броненосца схватился за голову и стал медленно оседать, прислонившись к стенке рубки.

Из-под ладоней Эссена потекло красным, и Черкасов, увидев, как падает «первый после Бога», немедленно бросил управление огнем, и, подхватив каперанга под мышки, аккуратно опустил его на палубу.

– Санитары! Вызвать санитаров! – истошно заорал лейтенант. – И старшего офицера сюда!..

Василий почти все время боя провел на шканцах, формально возглавляя пожарную команду броненосца в этом месте, хотя реально командовал пожарными боцман Гнедых. Да и командовать было практически незачем – на оберегаемом участке возникли только два пожара, каковые залили бы и парой ведер воды.

Поэтому, когда броненосец вообще не обстреливался, Соймонов позволял себе время от времени наведываться в рубку и проводить время в общении с командиром, Черкасовым и Тимиревым.

Но сейчас кипел бой, и старший офицер находился там, где было предписано боевым расписанием.

Появление матроса Тараканова с вестью, что командир убит и нужно идти командовать «Пересветом», повергло Василия в состояние, близкое к шоковому.

Дежавю какое-то: прошло чуть больше года, как он заменил на мостике «Сердитого» Колчака, а теперь снова-здорово – командуй броненосцем, лейтенант Соймонов…

– Что с командиром? – влетел в рубку запыхавшийся старший офицер.

– Осколком в голову. Кость вроде цела, но Николай Оттович без сознания. Унесли в лазарет. Принимай командование, Василий Михайлович, – Черкасов говорил рублеными фразами, не отрываясь от смотровой щели.

– Так он жив? Ну, Тараканов! Ну, песья душа! Сгною в канатном ящике паразита!

– Да ладно тебе. Ну, перепутал дурак с перепугу. Не до этого сейчас. Решай, что дальше делать будем – «Якумо» тонет, куда идем: к главным силам или с крейсерами, добивать «собачек»?

Мысли заметались в голове Соймонова: с одной стороны, раз пластырь на пробоину наложен, вроде бы требовалось как можно скорее вернуться в линию. Однако бой главных сил громыхал уже довольно далеко, а скорость у «Пересвета» на данный момент весьма скромная – догонять придется более часа. Это в лучшем случае.

А вот подбитые японские крейсера относительно рядом, и есть прекрасная возможность покончить с еще парой вражеских вымпелов. К тому же им на выручку идут четыре японца с «Нанивой» во главе. Энквист, может, и справится со своими силами, но в любом случае провозится достаточно долго, и, возможно, без решительного результата…

– Идем за крейсерским отрядом. Какова скорость?

– Двенадцать узлов, – отозвался Тимирев.

– Добавить можно?

– Опасно – может пластырь сорвать.

– Ладно, пока хватит. Наша задача – не подпустить к месту боя этот японский антиквариат, а там «Баян» с компанией, я думаю, быстро управятся. Вероятно, даже быстрее, чем мы приблизимся на расстояние открытия огня.

Адмиралу Уриу хотелось кататься по палубе и выть в бессильной злобе: он успел уйти от русских крейсеров, присоединить и возглавить остатки отряда Катаоки. Были все шансы успеть. И прикрыть раненых «Кассаги» и «Читосе», но на пути снова вырастал корпус «Пересвета», прозванного японцами после этого сражения «пожирателем крейсеров»…

Что характерно: «Нанива», «Мацусима», «Хасидате» и «Идзуми» вполне могли всерьез помочь остаткам отряда адмирала Дева в схватке с русскими крейсерами или сразиться с броненосцем. Причем имелся вполне реальный шанс, пусть и ценой серьезных повреждений своих кораблей, выбить бронированного гиганта из боя. Но ведь требовалось и то и другое. И одно без другого было неосуществимо.

К тому же даже подсчетов в уме хватало, чтобы понять: «Пересвет» подоспеет к месту, где разыграется очередной эпизод сегодняшнего сражения, где-то через четверть часа после того, как Уриу со своими силами успеет вмешаться в уничтожение отрядом Энквиста лучших легких крейсеров японского флота, броненосец подойдет на дистанцию ведения поражающего огня. А в эффективности стрельбы русских сегодня адмирал уже успел убедиться.