Согласитесь, одного этого примера достаточно, чтобы оценить интеллектуальные способности нашей Читочки. К числу ее недостатков можно отнести некоторую трусоватость: она почему-то очень недоверчиво относилась к людям в брюках. Видимо, ее кто-то из мужчин когда-то сильно обидел. Как бы то ни было, но Чита по сей день живет в нашей памяти как очень доброе и преданное создание.

Коль скоро я позволил себе рассказать о милых собачках, которых назвал друзьями семьи, то с неменьшим основанием считаю в нынешних житейских условиях возможным сказать нечто иное о других наших спутниках — автомобилях.

Эти наглые, разорительные, чаще всего не могущие похвастать элитным родством твари стали (по крайней мере для подавляющего числа москвичей) существами почти бесполезными.

В самом деле, вместо того чтобы сидеть часами в пробках и опаздывать на все рауты, приемы, встречи и свидания, лучше держать их в гаражах и пользоваться маршрутными такси, которые в столице размножаются со скоростью тараканов. В конце концов можно смириться с городским транспортом. По крайней мере надежнее, быстрее и дешевле.

Если вы еще молоды, то, скорее всего, вряд ли согласитесь с моими утопическими разглагольствованиями. И все же хочу, чтобы вы меня поняли.

Я получил право сесть за руль еще в годы Великой Отечественной. Тогда в военных училищах (тем более танковых) каждый молодой выпускник обязательно становился автомобилистом.

С тех пор я был владельцем семи разных марок авто. Примерно до года 1997—1998 я не покидал дом без своего любимого детища. По мере того как росли цены на бензин, городские магистрали все гуще и чаще стали закупориваться чудовищными пробками, поездки на дачу с середины пятницы и до конца субботы становились так же труднопреодолимы, как восхождения на Эверест. Я с грустью и жалостью стал поглядывать на своего стареющего друга.

Я перестал завидовать товарищам, сидящим в «мерседесах», «фордах», «ауди» и прочих «мицубиси», только потому, что судьба бесцеремонно и грубо уравняла нас в правах и возможностях. Мы все стали торчать в проклятых пробках, дышать отравой вонючих выхлопных газов. И «мерседесы», и «жигули», и «москвичи» рядом с «запорожцами» и «окой» с вынужденной обреченностью застывают рядом в одной и той же непреодолимой толчее и с нескрываемой ненавистью разглядывают друг друга.

Словом, в 2003 году я уже подумывал о расставании с почетным, но невероятно обременительным званием автолюбителя. Мои пораженческие настроения были приторможены слухами о том, что к 60-летию Победы инвалидам Отечестненной войны федеральные и столичные власти на паях подарят новенькие «жигули». Отступиться от халявы было выше моих сил. Я сдался. И... стал владельцем ВАЗ-21053!

Минул год. Я проехал на новой машине меньше тысячи километров. К тому же заплатил жуликоватым страховщикам четыре тысячи рублей! За что?

Почти сто лет назад Илья Ильф и Евгений Петров весело писали про наши национальные особенности: бездорожье и разгильдяйство. Разве могли они тогда подумать, что в XXI веке все будет еще хуже?

Тем не менее считаю необходимым сказать добрые слова в адрес гаишников, которых ругают все кому не лень. Не знаю почему мне так везло, но даю честное слово автолюбителя с 60-летним стажем, что ко мне сотрудники ГАИ никогда не придирались и уж тем более даже не пытались прибегать к вымогательству. Хотя, признаюсь, Правила дорожного движения мне доводилось нарушать не так уж редко.

Я в свою очередь старался не упускать возможности как-то откликнуться на внимательное отношение: почти всегда я дарил симпатичным сотрудникам ГАИ свои книжки. Они никогда от моих сувениров не отказывались, ибо большинство из них были поклонниками футбола.

В начале этой книги я обещал обойтись без лишней лакировки собственного образа и быть предельно откровенным.

Признаюсь, что о многих деталях своей жизни я, сам удивляясь, навспоминал много интересного. Однако, мне кажется, я не в полной мере выполнил свое обещание и почти не рассказал о поступках, которые мне сегодня стыдно вспоминать. Увы, их немало.

В рассказе о своих выходках, которые и сегодня вызывают у меня незатухающее чувство стыда, я не могу обойти историю, произошедшую со мной осенью 1941 года. Война уже вовсю гремела по стране. Ее непременный спутник — голод — ощущался все назойливее и мучительнее. Мне было нестерпимо смотреть, как страдают мама и десятилетняя Юля. Надо было что-то делать. И тут мой товарищ, с которым мы постоянно играли в футбол, Витек Осипов, живший в доме № 24 по Петровке, сделал мне неожиданное, но очень заманчивое предложение.

Он сказал, что где-то на юге Рязанской области, недалеко от железнодорожной станции Александр Невский, почти на границе с Липецкой и Тамбовской областями, в глухой деревне, живет его тетка. «Так вот, — заключил Витя, — если поедем туда, захватив с собой старую одежду, обувь, нитки, ножницы, клеенки и прочие не очень необходимые нам сегодня вещи, то сможем выменять их на муку, горох и еще на какой-либо вполне съедобный продукт». Рассказав маме о проекте моего товарища, я не сразу получил одобрение. Ведь пассажирские поезда уже не ходили, немцы были совсем рядом и угрожали Москве. Повсюду несли службу воинские патрули. Как ехать в такую даль и так рисковать?! Но положение нашей семьи становилось все хуже, и мама вынуждена была, хоть и с тревогой, отпустить меня в дальнюю дорогу. Не буду рассказывать, как мы ехали в грязных товарных вагонах, как мерзли и прятались от патрулей. Но все же до цели мы добрались.