Войдя в небольшой кабинет, Рэгби четко и ясно изложил на бумаге некоторые свои мысли, которые, как ему хотелось, станут известны, если дела обернутся плохо. Он адресовал письмо главе своего научного учреждения, вложив его в конверт для своих поверенных с сопроводительным примечанием, что этот документ должен быть вручен адресату в случае его смерти или исчезновения.

Он еще посидел некоторое время. Теперь, когда нужно было действовать, его ум снова работал с прежней быстротой и ясностью. Он даже почувствовал себя почти бодрым.

Кафе «Бельвю» было в двух милях от Даункомби. Он полагал, что ему лучше добраться туда пешком, поскольку он должен отделаться от полиции, так как существовала опасность, что его автомобиль могут узнать. Жена адмирала, несомненно, оповестила всех о его явном намерении отправиться в Белкастер за специальным лекарством для своей жены. Если полиция спохватится, когда он исчезнет, и начнет поиски в этом направлении, то будет выиграно время. Но Рэгби не знал, в какой мере он сам находится под наблюдением. Будет ли ему разрешено одному покинуть Даункомби либо пешком, либо на автомобиле?

— Мне осточертело сидеть здесь, — сказал он, увидя Найджела. — Почему я не могу отправиться в Белкастер? Мне нужно купить лекарство для Елены.

— Позвоните Спарксу. Он привезет его, когда приедет сегодня вечером. Сожалею.

Ничего не поделаешь. Рэгби не стал спорить. Власти не могли упустить также и его. Здесь он был под защитой, но на дороге в Белкастер всякое могло произойти с одиноким водителем.

Рэгби ощутил пристальный взгляд бледно-голубых глаз своего собеседника.

— Странно, что у вас нет никаких вестей от них. Я думал, что если они решили не звонить, то должны написать вам.

— Может быть, они хотят обратиться ко мне лично.

— А вы не получали писем от них?

— Нет, — мрачно ответил профессор. — А если бы и получал, то полиция прочитала бы их прежде меня.

Он пошел в свою комнату. Без косметики, с седыми волосами и измученным лицом Елена выглядела старухой.

— Новостей нет? — спросила она.

— Ничего.

Молча она прошла в комнату Люси, взяла куклу с туалетного столика, положила ее обратно. Рэгби пошел за ней следом, обнял ее.

— В чем дело? — спросил он. — В чем дело, любимая? Что-то произошло между нами.

— Ты удивлен? — спросила она хриплым голосом, освобождаясь от его объятий.

— И теперь, любимая, ты все еще винишь себя из-за Люси?

— Ты это делаешь, Алфред, в глубине души.

— Но это неправда. Ты слишком переутомлена. Ты…

— Я ужасное, злое существо. Я ненавижу себя, — вырвалось у нее. — Люси, твоя работа, твоя первая жена — они значат гораздо больше для тебя, чем я. Я завидую им.

— Но это нелепо, моя дорогая. Разве я не доказал тебе, как…

— Извини. — Елена чуть улыбнулась. — Мы не должны кричать друг на друга в комнате Люси. Ты помнишь, как она не любила, когда мы ссорились.

— Не говори так, словно она умерла.

— Но ты веришь в это, не так ли, бедный мой Алфред?

— Я скоро узнаю… так или нет, — нашел он в себе силы произнести уныло.

Елена отстранилась от него, ее печальные глаза смотрели прямо на мужа.

— Я понимаю… — сказала она наконец. — Они?.. Ты будешь осторожен?

Он снова обнял ее, а ее длинные пальцы гладили ему виски.

— Елена, ты будешь презирать меня, если я передам им то, что они хотят?

— Я никогда не буду презирать тебя, мой дорогой. — Она загадочно посмотрела на него. — Мы все должны делать то, что должны, ради того, что мы любим больше всего…

Профессор Рэгби исчез в сумерки. Он ушел не по дороге, а через заднюю дверь, миновав огороженный участок за домом. Снег вскоре замел его следы. Оружия, за исключением тяжелого гаечного ключа в кармане пальто, у него не было, а капсула с ядом находилась там, где обычно хранилась у него во время самых опасных разведывательных операций в годы войны. Рэгби не имел ни малейшего представления о том, что ожидает его в кафе «Бельвю». Он должен будет «играть по слуху», как говорили его молодые коллеги. Профессор медленно взбирался на холм. Теперь снег падал неравномерно. Прямая, покрытая снегом дорога походила на бинт, убегающий от него в темноту. Впервые после похищения Люси он почувствовал себя хозяином положения; теперь все зависело от него, и он пришел к решению: все сложности остались позади.