— Конечно. Уитон точно поверит, что оторвала самый потрясающий эксклюзивный материал со времен Уотергейтского скандала.

— И тогда останется только ждать, пока Кейтс сам к нам пожалует, — закончил Рид.

Она удовлетворенно кивнула.

— А потом мы будем жить долго и счастливо.

Воскресенье, 3 декабря, 11:15

Миа подошла к столу Уитон, каждым своим жестом выражая гнев и агрессию. Уитон настояла, чтобы они встретились в том же самом месте, где она разговаривала с Ридом несколько дней назад.

Она окинула одежду Мии неодобрительным взглядом.

— Я думала, вы хоть оденетесь.

Миа бросила красноречивый взгляд на глубокий вырез ее блузки.

— Я тоже думала, что вы оденетесь.

Уитон наградила ее кошачьей улыбкой.

— Детектив, что за детский лепет?

— Ничуть не более детский, чем ваше решение отправить мне ту видеокассету. И мы обе понимаем, что это вовсе не было ошибкой, так что хватит на дерьмо исходить.

Дама за соседним столиком возмущенно посмотрела на нее.

— Если вы закончили отпугивать других посетителей, — протянула Уитон, — то, может, скажете, чего хотите?

Миа вздернула подбородок.

— Не пускайте в эфир сюжет о моей сестре.

— Вон оно что. — Уитон не спеша намазала тост маслом и улыбнулась. — А я голову себе ломаю: и когда вы ко мне придете? Ну сюжет должны показать сегодня вечером, сразу после «60 минут».

Миа скрипнула зубами.

— Если вы покажете запись, то тем самым подвергнете жизнь моей сестры опасности.

— Это меня совершенно не волнует. Я журналист.

Миа позволила себе сверкнуть глазами.

— Что ж, ясно. А что, если у вас появится другой сюжет? Интереснее этого. Более актуальный. Такой, которого нет больше ни у кого. Пока что.

Уитон явно заинтересовалась.

— Эксклюзив?

Миа закрыла глаза и как можно более неохотно произнесла:

— Да.

— Что за сюжет?

— Скажите, что Келси снимут с программы.

— Не могу. — Уитон положила подбородок на руки так, чтобы ее маникюр был прекрасно виден. Глаза у нее масляно поблескивали. — Сначала вы.

Миа сделала глубокий вдох, который лишь частично был притворным. «Я ненавижу тебя. Я действительно тебя ненавижу!»

— Вторая жертва, Пенни Хилл, погибла по ошибке. Он не попал в настоящую мишень.

Уитон прищурилась.

— А кто был настоящей мишенью?

Миа сцепила зубы. Напустила на себя неуверенный вид.

— Я… Я не могу так поступить. Вы выйдете в эфир с этой информацией и тем самым нарисуете красный круг прямо на лбу этого человека. И мне все равно, что… — Она встала. — Я не могу.

Уитон откинулась на спинку стула. Взгляд у нее стал холодным.

— У меня есть более свежая фотография Келси. На старой она вообще на себя не похожа. А ведь нам, девочкам, очень нравится выглядеть как можно лучше. Большинству из нас, по крайней мере.

Миа наклонилась вперед, словно с трудом сдерживая желание броситься на журналистку, вцепиться в ее бесстыжие глаза. Но потом заставила себя успокоиться и сунула руки в карманы.

— Ты просто воплощение зла.

Уитон пожала плечами.

— Мы можем помочь друг другу. Ваш ход, детектив. Так или иначе, у меня все равно есть очень хорошая запись. Так или иначе, я в выигрыше.

Миа закрыла глаза.

— Милисент Боязнер, — прошипела она, не разжимая губ.

— Скажите, зачем это нужно Кейтсу.

Миа открыла глаза, прикидываясь пристыженной.

— Пенни Хилл устроила его в приемную семью несколько лет назад. Ее ранили, и она ушла на больничный. Его личное дело передали Боязнер, а та — вот незадача! — ни разу не навестила мальчика. В том доме с Кейтсом очень плохо обращались. Речь идет о расплате. Но он потребовал расплаты не от того человека.

Уитон так долго молчала, что Миа уже испугалась, что журналистка не клюнет на приманку. Наконец та кивнула.

— Хорошо. Если все получится, вашу сестру не покажут в вечерней программе.

Миа кивнула и отвернулась, собираясь уйти.

— Кстати, детектив Митчелл! — Миа обернулась и увидела, что Уитон улыбается, как кошка, только что сожравшая канарейку. — Жду вас здесь на следующей неделе. Лейтмотив тот же.

Сука!

— Это вымогательство, — очень тихо, чтобы другие посетители не услышали, пробормотала Миа.