Шрифт:
Он замолчал. Принцесса, слушавшая с опущенными глазами, подняла голову и, не сдержав чувств, опустила ее на грудь царю Израиля. «О, Алрой!» — воскликнула Ширин, — «Я живу в пустоте. Большой город — большое одиночество. У меня нет веры, нет родины, нет жизни. Все это — ты!»
8.5
«Царь опаздывает сегодня.»
«Не курьер ли из Хамадана задерживает его, Азриэль?»
«Не думаю, Итамар. У меня есть письмо от Авнера. Брат пишет, что в Хамадане спокойно.»
«Прождали больше часа. Когда ты выступаешь, Шерира?»
«Армия готова. Я жду приказа. Надеюсь, сегодня на утреннем совете получить его.»
«Сегодняшний совет посвящен гражданским делам столицы», — заметил Первосвященник.
«Пожалуй, так», — сказал Азриэль, — «твой доклад готов, Джабастер?»
«Вот он», — ответил Первосвященник, — «Еврейские законотворцы думают над законами, но не над исполнением их, хотя им дарован свыше неподвластный времени образец. Лишь в рабстве у законов обретем свободу.»
Итамар и Азриэль многозначительно переглянулись. Лицо Шериры оставалось непроницаемым. Краткое молчание нарушил Азриэль.
«Весьма удобен для жизни Багдад. Я еще не бывал в твоих апартаментах, Джабастер. Ты доволен ими?»
«Вполне. Надеюсь, однако, мы здесь долго не задержимся. Главная цель еще ждет нас.»
«Далеко отсюда до Святого города?» — поинтересовался Шерира.
«Месячный марш», — ответил Джабастер.
«Чего там можно ожидать?» — спросил Итамар.
«Не исключено столкновение с христианами», — заметил Азриэль.
«Скажи, Джабастер, как велик Иерусалим», — спросил Итамар, — «Я слышал, что размерами он не превосходит местный караван-сарай. Верно это?»
«Да, былая слава миновала», — ответил Первосвященник, — «Но нет в сердце отчаяния — коли кирпичи порушены, заместим их камнями тесаными! Как прежде засияет Сион, возведем дворцы, насадим сады!»
Зазвучали фанфары, отворились ворота, вошел царь, а с ним — посланник Багдада.
«Доблестные командиры!» — обратился Алрой к удивленным членам совета, — «Позвольте представить вам человека, который пользуется моим доверием наравне с вами. Джабастер, взгляни на брата!»
«Хонайн! Так это ты, Хонайн!» — вскричал Первосвященник, вскочив со своего места, — «Тысячу гонцов я посылал за тобой!» Изумленный, с горящим лицом, Джабастер обнял брата. Охваченный волнением, положил голову на плечо его.
«Владыка, прости Джабастера за то, что предавшись чувствам, он отвлекся от забот о благоденствии твоем», — вымолвил Хонайн.
«Братская любовь к тебе, Хонайн, несомненно говорит в пользу заботы его о моем благоденствии. Джабастер — опора империи!» — торжественно произнес Алрой, взял Первосвященника за руку, усадил справа от себя. «Шерира, ты выступаешь вечером.»
Суровый командир молча поклонился.
«Что это?» — спросил Алрой, принявши от Джабастера свиток, — «А, твой доклад. Посмотрим. „Колена Израилевы“, „Служба левитов“, „Знатные из народов“, „Старейшины Израиля“! Джабастер, дорогой! Придет день и для этого. Что нынче нам пристало? Блюсти умеренность, стеречь права имущества и правосудие законно отправлять. И не более того. Я слышал, банда грабителей опустошила мечеть. Верно это?»
«Царь, об этом я хотел говорить с тобой. То не грабители, а люди честные, но чересчур усердные. Ведь записано у нас, что, покоривши народы, мы обязаны разбить их атрибуты служения богам чужим, где б ни находились все эти жертвенники и алтари — хоть на горе, хоть на холме, хоть под деревом зеленым. И мы должны…»
«Джабастер, здесь синагога? Где я нахожусь, на совете доблестных полководцев или в собрании сонных талмудистов? Тысячу книжных лет мы тешились притчами, но следовать им — робели. Разве силой изречений мы покорили города и Тигр перешли? Мудрый и мужественный Джабастер! Ты горазд на вещи поважнее. Прошу, деяния будущего предоставь будущему. Теперь ответь, грабители в тюрьме?»
«Были в тюрьме. Я их освободил.»
«Освободил!? Повесь их! Повесь на лобном месте! Иначе не превратить нам мусульман в благонадежных подданных. Джабастер, высоко чтит тебя народ Израиля, и нет никого умней и просвещеннее тебя. Помню и благословляю наши былые бдения над книгами, но полагаю, что мудрость ту не приложить к правлению империей.»
«Владыка! Да разве законы Моисея неприложимы к правлению империей? Древность законов есть доказательство их истинности!»
«Древние законы требуют приспособления к новым временам! Почему следуют стародавним законам обычаям и взглядам? Потому что они здравы? Нет, в силу косности ума!»
«Богом данное и изменять?»
«Всесильное время меняет человека, вершину творения, так отчего оно не властно над законами? Джабастер, наша миссия — возродить царство Израильское, и мы властны сами средства выбирать. Азриэль, какие новости у Медада?»