Шрифт:
По всему дому горели праздничные свечи, наполнявшие дом ароматами мандаринов, корицы и других восточных пряностей.
– Мама! О чем ты замечталась? – Грейс бросилась на шею Камилле, которая и впрямь слишком глубоко погрузилась в свои мысли и воспоминания о далеких днях, когда приближение Рождества наполняло ее сердце радостным волнением и ожиданием чуда. Ведь не всегда же она плакала и грустила!
– Грейс, милая. – Камилла прижала дочь к груди.
– Как ты здесь оказалась?
Камилла гладила Грейс по волосам и с тревогой всматривалась в ее лицо, будто пыталась обнаружить в чертах дочери какие-то изменения. Однако перед ней была все та же Грейс, милая, добрая девочка, на которую даже злиться и обижаться не получалось.
– Как ты меня нашла? О, мама, только не вздумай плакать, – предупредила Грейс, заметив знакомое покраснение верхних век. – Все хорошо. Честное слово. Я счастлива!
– Я требую объяснений... – вовсе не требовательным голосом произнесла Камилла. Слезы уже нависли на ее ресницах, и лишь присутствие двух мужчин, стоявших за спиной Грейс, удерживало ее от постыдных рыданий.
– Мамочка, я тебе все-все расскажу. Только сначала успокойся и... – Грейс обернулась и поманила к себе обоих мужчин. – Познакомься. Это Александр.
Молодые люди обменялись улыбками и влюбленными взглядами.
– А это его отец Ричард Стоун.
– Не буду говорить, что рада этому знакомству.
– Мама, – укоризненно шепнула Грейс.
– Я говорю то, что думаю. Не знаю, что тут у вас произошло за несколько последних дней, но ни о каком замужестве и речи быть не может!
– Мама, ты ведь совсем не знаешь Александра!
– А ты? Ты его хорошо успела узнать? Интересно насколько?
– Думаю, нам всем стоит немного... мм... успокоиться, – дипломатично предложил Ричард. – Вы наверняка очень устали с дороги. Вам следует отдохнуть. Где ваши вещи?
– Мои вещи в моем доме, – отчеканила Камилла, стараясь не встречаться с Ричардом взглядами.
– Не хотите ли вы сказать, что не погостите у нас несколько дней? – растерянно спросил Александр.
– Именно это я и хочу сказать. Я и моя дочь сегодня же возвращаемся в Нью-Йорк, – с командирскими интонациями ответила Камилла.
– Я никуда не поеду.
– Мы поговорим об этом дома, милая. Не стоит перед чужими людьми...
– Александр и Ричард – мне вовсе не чужие. Я полюбила их буквально с первого взгляда! – запальчиво воскликнула Грейс.
– Неужели? Звучит довольно двусмысленно, милая. Не будь я твоей матерью...
– Ричард был очень добр ко мне. Предложил остаться в своем доме на ночь...
– Ну-ну.
– Мама, я не хотела тебя беспокоить, поэтому и не рассказала о том, что чуть не попала под автомобиль мистера Стоуна. – В доказательство своих слов Грейс указала на правую ногу. – Опухоль спала, но синяки все равно остались. Наступать немного больно.
– Что? Этот человек едва не задавил тебя, а ты еще и отправилась в его дом? Грейс, я поражаюсь твоей наивности и неосмотрительности! А вдруг бы он оказался серийным убийцей!
– Я вас попрошу, мадам, – вступился за отца Александр. – Вы не имеете права оскорблять нас.
– Нет, это я вас попрошу помолчать, молодой человек. Я вас вижу в первый и, надеюсь, в последний раз!
– Мама, мы с Александром любим друг друга.
– Чушь!
– Почему ты даже не допускаешь такой возможности?
– Потому что ты совсем его не знаешь... ты вообще плохо знаешь мужчин. Представления не имеешь, сколько в них подлости, лицемерия и...
– Ну уж позвольте, Камилла, – не сдержался Ричард.
– Мистер Стоун, я с вами пока не разговариваю. Позвольте мне прочистить мозги своей дочери. Которые, кстати сказать, вы ей запудрили всякими россказнями. Знаю я ваши мужские штучки! – Камилла презрительно фыркнула.
– Штучки, как вы выразились, обычно пускают в ход как раз женщины.
– Да, кстати, для вас, мистер Стоун, – Камилла сделала каменное выражение лица, – я – миссис Бойл. Проявите хоть каплю уважения. Понимаю, для вас это непосильная задача...
Грейс ошарашенно уставилась на мать. Впервые в жизни она видела свою мать такой. Неужели известие о свадьбе дочери настолько потрясло ее? Неужели элегантная, блистательная Камилла Бойл напрочь забыла все правила хорошего тона? Обычно Камилле удавалось покорить нового знакомого в первые минуты разговора обходительностью, чувством юмора, эрудицией... но уж никак не хамством и грубостью.
– Мама, я тебя не узнаю.
– Я тебя тоже не узнаю, Грейс. Мне всегда казалось, что у меня умная, рассудительная и серьезная дочь... Неужели я ошибалась все эти двадцать лет? – Камилла скрестила на груди руки. – Впрочем, твое поведение можно оправдать юностью и отсутствием жизненного опыта. Я, как могла, старалась оградить тебя от грязи и человеческой низости. Виновата ли ты, что оказалась беззащитной перед ложью? – Камилла пожала плечами и, высокомерно осмотрев Ричарда с ног до головы, безапелляционно закончила свою тираду: – Виновата я.