– Помилуйте, дорогая. Какие сети? Чего ради?

Камилла опешила. Ответа на вопрос Элизабет у нее не было. Предположим, в Александре взыграли гормоны, разбушевались страсти, возобладала похоть... Ричард, памятуя о бурной молодости, решил не мешать мальчику развлекаться... Но у Элизабет уж точно не было никаких причин держать Грейс в своем доме.

– Не знаю, – честно призналась Камилла. – Пока не знаю.

– Что ж, у вас появилась отличная возможность это выяснить. У нас в запасе вечер и... Хотя нет, ночью я предпочитаю спать. А теперь прошу меня извинить, но мне нужно переодеться во что-нибудь сухое и теплое.

– Хорошо, – сдалась Камилла. – Мы с Грейс останемся у вас до утра. Как только встанет солнце – мы сразу же поедем в аэропорт.

Грейс расплылась в счастливой улыбке и подмигнула Александру.

– Однако это вовсе не означает, молодые люди, – предупредила Камилла, – что вы проведете эту ночь вместе. Грейс, ты ляжешь спать со мной.

– Но, мама...

– Никаких «но», дорогая. Нам о стольком нужно переговорить! Кстати, я бы хотела остаться с тобой наедине прямо сейчас. Если мужчины нас извинят...

Грейс виновато улыбнулась Ричарду и Александру.

– Ладно, мам. Давай я покажу свою комнату.

– Твою? – скептично уточнила Камилла.

– Мне уступили гостевую спальню. – Грейс смутилась из-за необходимости пояснить столь обыденные вещи.

– О, у мистера и миссис Стоун часто бывают гости?! Или спальня предназначается только для юных иностранных туристок?

– Не знаю, на что вы намекаете, миссис Бойл. – Ричард вытянулся, гордо выпятив вперед грудь, словно готовился к сражению.

– Нет-нет, ни на что, – ретировалась Камилла, почувствовав угрожающие нотки в голосе хозяина дома. Признаться, ей вовсе не хотелось оказаться за дверью в ливень. – Милая, пойдем.

Грейс послушно кивнула и повела мать наверх по винтовой лестнице.

Александр вопрошающе посмотрел на отца. Тот лишь пожал плечами. Бессловесный диалог нарушила вернувшаяся в гостиную Элизабет.

– Ну и что все это означает?

– О чем ты?

– С какой стати эта женщина закатила здесь скандал? Сама, наверное, радуется, что дочурка окрутила богатенького мальчика из хорошей семьи. Сами они вряд ли могут похвастаться родословной, хоть отдаленно напоминающей нашу.

– Мама, прекрати. – Александр круто развернулся и тоже отправился на второй этаж.

– Александр, постой. Куда ты?

– Оставь его в покое. Ему и так сейчас несладко, – остановил жену Ричард.

– Я рада, что хоть кто-то вправил ему мозги.

– Ты жестока.

– Я трезво смотрю на жизнь, дорогой.

– Грейс и Александр любят друг друга.

– С чего ты взял?

– Александр признался мне, что влюбился в Грейс с первого взгляда.

– Как мило! – Элизабет перекосило от злости и сарказма.

– Представляю, что эта девица вытворяет в постели.

– Элизабет, не будь вульгарной. Дети радуются уже тому, что могут гулять по улицам, держась за руки, или сидеть в обнимку на парковой скамейке.

– Меня сейчас стошнит от всей этой романтической болтовни.

– А ты ожидала, что я начну делиться с тобой грязными подробностями? – осклабился Ричард. – Не дождешься, дорогая. Грейс и Александр влюблены. Впрочем, откуда тебе знать, что это такое!

Ричард направился к двери, не обращая внимания на истошные вопли супруги.

– Я еще не закончила, Ричард! Сейчас же вернись!.. Вы с Александром вечно игнорируете, не замечаете меня. Такое ощущение, что меня и вовсе не существует! Сначала ты притаскиваешь в дом неизвестно кого, а через два дня сын заявляет, что собирается жениться на одной из потаскушек отца!

Ричард остановился как вкопанный. Словно в замедленной киносъемке, он развернулся. Лицо побелело от ярости. Отчеканивая каждое слово, словно желая, чтобы оно навсегда осталось в памяти Элизабет, Ричард произнес:

– Никогда – слышишь? – никогда, ни при каких обстоятельствах, не смей так говорить о Грейс.

– О, только послушайте! Оскорбили американскую потаскушку!

Ричард в два шага подлетел к жене и уже занес руку, чтобы дать ей пощечину... Элизабет похолодела. Ричард впервые осмелился замахнуться на нее.

– Теперь ты меня ударишь? Меня, свою жену? Женщину, принесшую тебе богатство? Женщину, которая подарила тебе единственного ребенка... законного во всяком случае.

Рука Ричарда бессильно обмякла.