"Ну не живьём. Частями. А вот гнома может быть и целиком..." - протянул Наралеск, словно нарочно издеваясь над ним. На морде сарка заиграла довольная ухмылка, больше похожая на добродушный оскал.

Вечный коротким знаком приказал им сесть. Замявшись, Сандор послушно выполнил приказ, а вот Наралеск громко зарычал и одарил волшебника недовольным взглядом. Проигнорировав реакцию сарка, Вечный обернулся к Сану и медленно, чётко произнося каждое слово, спросил у юноши:

– Аркана, когда была тут, говорила что-нибудь о "человеке со Зверем"?
– спросил маг, выжидающе смотря на Сандора. Золотистый песок, лежавший в его ногах, незаметно шевельнулся и осторожно скрылся в песочных часах, висевших на поясе Вечного. Задумчиво нахмурившись, Сан опустил взгляд и посмотрел себе под ноги. Кажется, было что-то такое... Ах, ну конечно!

– Да, она что-то подобное говорила. Сказала, что я один из таких, и что она читала о подобных мне в библиотеке, - пожал плечами Сандор. Эти слова казались ему бредом чистой воды, но раз они так заинтересовали Вечного... неужели в них действительно есть какой-то смысл, который Сан не смог разгадать самостоятельно?

Волшебник удовлетворённо кивнул и указал пальцем Наралеска, мирно развалившегося в ногах Сандора. Юноша ещё побаивался зверя, но тот вёл себя настолько дружелюбно, что Сан даже решился его погладить. Едва пальцы Сандора коснулись его меха, Наралеск издал довольное урчание, подобно кошке.

– Это чудище, что лежит у тебя в ногах - Зверь. Они единственные среди сарков, кто не утратили хоть толику разума. Твой, как ты можешь видеть, даже не потерял способность мысленно общаться. Правда, слышишь его только ты - сколько я ни пытался, мне с ним установить мысленную связь не получается, несмотря на то, что сам я могу с лёгкостью проникать в мысли обычных людей. В прочем, у твоей зверюги на морде написано всё, что он думает, - хмыкнул Вечный, - Сандор, тебе ведь интересно узнать, почему вы слышите только друг друга, и никого более?

Сан задумчиво зарылся пальцами в мех Наралеска и улыбнулся, когда сарк перевернулся на спину и подставил ему своё мохнатое брюхо, словно добродушный пёс. Ласково поглаживая его по животу, Сандор кивнул:

– Эти полоски на правой руке ведь тоже как-то с этим связаны, да?
– неуверенно спросил юноша. Таинственные линии уже давно перестали пылать, и кожа теперь неприятно пощипывала, однако конечность больше не затекала и не немела, как раньше. Наоборот, юноша почувствовал в правой руке необычайную лёгкость. Сейчас, когда он касался рукояти Беланоры, лазурный кристалл в мече сиял с ещё большей силой, подпитывая его магической энергией, которая приятным теплом проходила по всему телу.

– Не знаю, - пожал плечами Вечный, и ответ волшебника серьёзно удивил Сандора. Он раньше и подумать не мог, что магу что-то может быть неизвестно, - однако я с уверенностью могу сказать, что ты - "человек со Зверем", то есть чародей.

А вот этим Сандора было сложно удивить. Переида часто рассказывала ему различные истории, в которых она, якобы, была главной участницей описываемых событий. Довольно часто в рассказах старухи упоминалось это слово, и Сан с раннего детства знал, кто такие чародеи. Более того, он собственными глазами видел одного из них. То был невысокий мужчина, проходивший через Торвей, ближайший к Драмширу город. Издалека он напоминал обычного воина, если бы у него не было оружия, а рядом с ним не шёл бы один из подобных Наралеску зверей. Тогда Сандор посчитал увиденное простым сном и заставил себя позабыть об этом.

Волшебники считали чародеев отступниками, стремившимися, во что бы то ни стало, приобрести могущество и силу. Их способности мало чем отличались от обычных, разве что помимо простых заклятий они могли использовать магию из запретных свитков, в которых скрывались тёмные заклинания. Чародеи находили во тьме положительные стороны и учились использовать её во благо, хотя не многие следовали подобным примерам. В истории Арканота было немало случаев, когда чародеи использовали тёмные заклинания во вред всему живому, но в таком случае их жизнь обрывалась быстро - тьма попросту пожирала их изнутри. Долгое время чародеев причисляли к чернокнижникам, использовавшим демоническую силу, и казнили, как предателей света. Тогда-то чародеи и заключили соглашение с сарками, согласно которому зверь должен был оберегать своего хозяина, в обмен получая столь же долгую жизнь, как и у человека, ведь обычно сарки жили не дольше десяти-двенадцати лет. Лишь когда волшебники столкнулись с силой самой природы, им пришлось признать в чародеях равных и прекратить казни. Однако потом сарки потеряли остатки разума, и чародеи начали постепенно исчезать.

– На данный момент помимо тебя есть ещё двое чародеев. Сейчас силы Серебряного Союза и Проклятого войска примерно равны, потому твоё существование вполне возможно может пошатнуть чашу весов в сторону первых. Ведь если ты решишь встать на сторону Серебряного Союза, в их рядах будет уже двое чародеев, - заметил Вечный, задумчиво рисуя что-то палкой на стену. Наралеск, кажется, дремал, совершенно не интересуясь рассказами волшебника. Сандор неуверенно положил руки на колени и тихо спросил:

– А если я отправлюсь к Проклятому войску?
– нет, Сан совсем не хотел отправляться служить Ньёрфалену. Просто ему казалось, что император может схватить его и заставить служить себе так же, как если бы Сандор был простым волшебником. Однако ответ Вечного заставил юношу вздрогнуть. Наралеск открыл один глаз и глухо зарычал, недоверчиво посмотрев на мага.

– Для Ньёрфалена равновесие сил между Серебряным Союзом и Проклятым войском - лишь игра. Если у его врагов появится преимущество в виде тебя, от этого ему станет лишь интереснее играть. Если ты отправишься к Ньёрфалену и предстанешь перед ним в готовности служить ему - твоя жизнь оборвётся раньше, чем ты произнесёшь хоть слово. Он безумец, и не любит, когда у него большее преимущество над противником. Чем меньше шансов на победу - тем сильнее его желание сражаться. Он серьёзный и опасный противник, способный даже из самой тяжёлой битвы выйти победителем, - мрачно проговорил Вечный, водя палкой по рыхлому снегу, - Так что, стоит тебе покинуть Драмшир - и ты встанешь перед выбором - принять смерть, служить Серебряному Союзу, или спрятаться в какой-нибудь глуши и всю свою жизнь спасаться от обеих сторон.