— Это правильно! — согласился Сергей. — Им на воздух очень надо! Что в Москве!

Но комментировать больше ничего не стал. Молодец! Толковый водитель.

— Давай, Сергей, перегружай вещи. А пассажиры что, спят?

— Дети спят, а Ирина нет, — ответил Сергей и направился к «Ниве».

Коля распахнул задние дверцы и багажник своей машины. Пока они с Сергеем обменивались рукопожатиями и присматривались друг к другу, девушка из машины не вышла, но, когда он подходил к «Ниве», осторожно, чтобы не разбудить детей, выбралась.

Вот ни черта же не видно в этой темноте под усталым станционным фонарем!

Он шагнул навстречу — она прикрылась распахнутой дверцей, отступила на полшага.

— Здравствуйте, — как можно доброжелательнее сказал он. — Я Николай, меня за вами Александра прислала.

Она молчала. Он понимал — как бы Сашка ни старалась ее успокоить, предупредить страхи, но здоровенный незнакомый мужик, в потемках, ночью, хрен знает где, на какой-то станции… А за спиной маячит агрессивная дорогая машина! Это при ее-то воспоминаниях!

— Ирочка, давайте детей перенесем, — предложил совсем уж мягко. Нежно и очень осторожно.

Она стояла не шевелясь за дверцей и молчала. Помог Сергей:

— Ириш, давай я кого-нибудь возьму.

— Да, Сереж, — подала она голос. — А ты с нами поедешь?

Как о спасении просила.

— Действительно! — обрадовался возможности успокоить ее Николай. — Сергей, давай с нами! Ты на своей «Ниве» по нашей дороге пройдешь. У меня там банька еще под парами, с вечера. Отдохнешь, с начальницей пообщаешься!

— Нет, я домой, — сказал Сергей, — меня жена ждет, и дела завтра. Раз Ирину не везти, машину надо на профилактику поставить. Жаль, конечно, банька — это хорошо!

В темноте Николай никак не мог рассмотреть Ирину — ну, высокая, худая, из-под небольшой косыночки на голове струятся длинные светлые волосы. И вся как натянутая струна — сплошной страх и настороженность.

Ладно, разберемся!

Коля нагнулся, нырнул в машину и взял спящего ребенка. Потревоженный малыш хныкнул сквозь сон.

— Тихо, маленький, — успокаивал Коля с перехватившей горло нежностью, — спи, мой хороший, скоро дома будем, в кроватке. Ирочка, вы садитесь на заднее сиденье, посередине, а детей мы вам по бокам положим.

Она позволила себе несколько секунд сомнений, взяла объемистую сумку и пошла к «хаммеру». Мужчины пристроили детей головками у нее на коленях и осторожно с разных сторон закрыли дверцы.

— Спасибо, Сережа, — поблагодарил Николай и полез в задний карман джинсов за бумажником.

— Да ты что?! — остановил его движение Сергей. — Все, поехал! Александре Владимировне привет! Ирину и детей берегите, не обижайте!

Хотел сказать еще что-то, но передумал, пожал Коле руку, махнул Ирине и пошел к «Ниве». Николай сел в машину, завел мотор и, посмотрев в зеркало заднего вида, спросил:

— Вы там удобно устроились?

— Да, — еле слышно ответила Ирина.

Взвизгнув прощально шинами, «Нива» развернулась и отъехала. Николай включил свет в салоне и развернулся к девушке.

— Ирочка… — начал было он и замолчал.

Ее он видел именно такой в своем коротком видении, во время Сашиного рассказа!

Значит, все-таки вещун-колдун от природы и лесных угодьев!

Она действительно симпатичная. Очень. Глаза темно-синие с плещущимися в них болью, настороженностью и ожиданием плохого.

— Ира… — Главное, ее сейчас успокоить, найти нужные слова. — Вы не бойтесь ничего, ладно? Вам теперь больше не надо бояться. Совсем. У вас с детьми теперь все хорошо будет. Обещаю.

— А куда мы едем?

Ну, слава богу! Хоть заговорила с ним. Решилась!

— Далеко, мы на хуторе живем, на выселках, у нас там очень красиво. И спокойно. И тихо. Вам понравится. Ну, поехали?

— Поехали, — сказала она без прежнего напряжения, но еще настороженно.

Значит, нужные слова нашел. Молодец!

Дорога у них, конечно, не американский хайвей, и поспать ей не удалось — придерживала детей на колдобинах и рытвинах.

Сашка спала сладко и безмятежно. И заснула она, глядя через окно на звезды — сумасшедшие, огромные звезды на бездонно-черном небе. И расстроилась, почти до слез, увидев одну падающую звезду, пролетевшую по небу, — ни черта же загадать не успела! А вообще, есть такие быстрые, кто успевает загадать? Звездное бездонье втягивало в себя, умиротворяло, успокаивало, делясь своей возвышенностью, по сравнению с которой все человеческие страстишки становились смешными в своей суетной глупости и мимолетности бытия, шептало что-то прямо в разум и убаюкивало. Отяжелевшие веки закрывались сами собой, и Сашка все старалась их разлепить — обидно же, когда еще такое небище звездное увидишь?