— Убегу я от тебя, Гуров, — пообещала Сашка, вздохнув. — От тебя и от них, устала я от вас всех!

— Куда? — возмутился ее упрямством Иван. — В Замбези? В Папуа — Новую Гвинею?

— «Злые вы, уйду я от вас!» — процитировала Сашка классика.

Но от предложения очистить совесть правдивым рассказом отказалась. Иван оценил плавность ухода от прямых вопросов.

«Что-то Ты, Господи, напутал! Не стоит бабам такой умише раздавать — одна маета от этого!» — усмехнулся он.

Ну что? Вернулись к тому, с чего начали общение и запоминающееся знакомство. В который раз! Что-то они, как плохие танцоры, все от печки да от печки, которым нечто известное мешает.

Ну лады!

Они смотрели друг на друга, высекая искры возмущенных, скрещенных шпаг взглядов. Ox, как он завелся! Обвиняет она его, видишь ли, требует ответов, а свои догадки держит при себе, а ведь это не за ним братки гоняются! Он разозлился, в который раз…

И хотел ее ужасно! Сатанел от воспоминания, как брал ее, как она отвечала, рвалась навстречу — так отвечала, что отключилась на время!

У него в кармане запел сотовый телефон.

Одним быстрым движением он метнулся к ней, ухватил ладонью за подбородок и поцеловал. Сашка замерла от неожиданности и ответила на поцелуй. Они целовались под звуки настойчиво поющего телефона. Иван отстранился, прервав поцелуй, достал телефон:

— Да!

— Ну, Иван, кое-что проясняется, — порадовало в трубку начальство, — с год назад он какое-то время частенько встречался с неким Митрохиным, что у них были за дела, пока неизвестно. Потом Митрохин исчез месяцев на семь, недавно вновь образовался в столице, и что интересно: теперь они усиленно делают вид, что незнакомы.

Иван слушал, поглядывая на притихшую Сашку.

— За что люблю тебя, Ванечка, так это за умище твой! Прав ты был в своих размышлениях! Этот Митрохин учился на одном курсе с Романовой, и даже кандидат наук, и научный руководитель у них был один. Ты что молчишь, девушка рядом?

— Да, — скупо ответил он.

— А… ну, слушай дальше. Митрохина вчера нашли задушенным в собственном автомобиле, возле дома.

Иван посмотрел еще раз на Сашку, встал и вышел в тамбур.

— Ну вот, уже что-то, — порадовался он.

— Сбежал, что ли, от барышни?

— Да. Этот Митрохин фигура заметная? Они в одних кругах вращались?

— Нет. Так, мелкая сошка. Из института его за что-то турнули, подвизался то там, то тут, ничего особенного.

— Тогда что их связывало, какие интересы?

— Есть одна зацепка, в принципе подтверждающая твои предположения. Ребята выяснили, что Митрохин неоднократно пытался прорваться на несколько встреч с серьезными людьми. И вроде что-то предлагал, связанное с его бывшей научной работой. Смекаешь?

— Смекаю, — расстроился Иван.

Устал как-то сразу. Потер лицо ладонью, скидывая навалившуюся усталость.

— Пора, Иван, с твоей барышней побеседовать.

— А они со мной разговаривать не изволят!

— О как! Обидел чем?

— Вопросами непростыми.

— Поспешил, значит.

— Выходит, так, — согласился Иван. — Рано с ней беседовать, Лев Петрович. Что мы имеем, одни домыслы и предположения.

— Ну вот, пусть их и развеет, домыслы-то.

— Ну а если она вообще не в теме?

— Была бы не в теме, никто бы за ней не гонялся! — сменив добродушие на начальственность, громыхнул Бур.

— Тоже верно. Но я предпочел бы очную ставку, так сказать, заинтересованных лиц. Чтобы он ей сам объяснил, что от нее хочет, а я бы поприсутствовал, где-нибудь за кусточками, в сторонке. Послушал.

— А если тебе по башке дадут или пристрелят, а ее увезут в неизвестном направлении?! А? Ты что-то там заигрался, не понимаешь о чем речь идет?!

Иван поморщился — понимает, конечно!

— Лев Петрович, подождем, а? Вы мне три дня дали, повожу их еще. У Макса что-то есть?

— Ты не зарывайся, Иван! Дал я тебе два дня. Один уже прошел.

— Ну день, хоть что-то!

Начальство помолчало — и приструнить не в меру распоясавшегося Ивана не мешало бы, но и дело надо сделать!

— Максим кое-что нащупал. Обещал результаты ближе к утру. Сам позвонит тебе, доложит.

— Ну во-от, тем более! — расслабился немного Иван.

— В девять утра чтобы был с Романовой у меня в кабинете!

— О-хо-хо! — отвечал Иван.

— Все! — шумнуло начальство, все же хохотнув напоследок.

Нельзя больше оставаться в Москве!

Никак нельзя! Уходить!

Уходить надо было еще пять дней назад, а сейчас пятки горят!

В любой момент его могут просчитать. Игорь ой какой не дурак! Что-то он занервничал последнее время, разговаривает сквозь зубы, встречи с ним отменяет, и не только с ним. Почему занервничал, непонятно! Скрытный он, всегда таким был, сколько раз вызовет к себе и огорошит новым решением. И все сам, ни с кем не советуясь, надумает, просчитает и только перед фактом ставит. Нет, все идеи грамотные, рабочие, на них сколько заработали! Но всегда сам, в одиночку! Конечно, поводов у него нервничать предостаточно, а если он заподозрил что?!