Только я попрошу его напасть на меня не один, а несколько раз. Он будет переодеваться, чтобы его не узнали. Естественно, каждая наша стычка будет заканчиваться тем, что я надираю ему задницу. (Думаю, это обойдется нам больше 300 долларов, но, возможно, он согласится на скидку за оптовый заказ.) Интересно, сколько времени потребуется «Подружке года», чтобы понять, что происходит забавное? Полагаю, довольно много.

Неудивительно, что эта записка не вернулась ко мне с резолюцией «Надо обсудить». К тому времени Грейдон окончательно умыл руки на мой счет. «Тоби похож на жвачку, — сказал он журналисту из «Нью-Йорк таймс» три года спустя. — Он приклеивается к вашей подошве, и от него очень сложно избавиться».

Поскольку моя карьера неумолимо катилась под уклон и на горизонте не предвиделось ни одной подружки, я поступил как каждый уважающий себя англичанин, оказавшийся в подобных обстоятельствах, — утопил свои проблемы в алкоголе. Я никогда не умел быть сдержанным в выпивке, но до сих пор мне удавалось ограничиваться уик-эндами. А теперь, когда мне не было нужды ходить в редакцию каждый день, я начал напиваться и в будни. Медленно, но верно я превращался в запойного алкоголика.

Одним из наиболее тревожных симптомов приближающегося алкоголизма было то, что я все чаще не мог вспомнить произошедшее накануне. К моменту пробуждения, что, как правило, случалось в полдень, на голосовой почте меня обязательно ожидало сообщение от одного из моих собутыльников — обычно Энтони Хейдена-Геста, — интересующегося, все ли со мной в порядке. Когда я ему перезванивал, наши разговоры мало чем отличались один от другого.

Я. А почему со мной должно быть что-то не так?

Энтони. Ты не помнишь?

Я. Не помню что?

Энтони[гогоча]. Ха-ха-ха.

Плохой знак.

Однажды Энтони позвонил мне рассказать, как прошлой ночью меня нашли в кабинке туалета «Вокс», в ультрашикарном ночном клубе в Сохо. Владелец клуба, закрываясь, обнаружил меня лежащим без сознания со спущенными до лодыжек штанами. Бедняге пришлось натягивать их на меня, а потом, взвалив на плечо, тащить меня до такси. Энтони узнал об этом, потому что владелец позвонил ему в пять утра, чтобы узнать у него мой адрес. Понятно, почему я не мог ничего вспомнить, я был слишком пьян.

Я начал понимать, что ситуация выходит из-под контроля, когда однажды мне неожиданно позвонила Молли Джонг-Фаст, 19-летняя дочь Эрики Джонг. [150] «Мне рассказывали, что вы ктото вроде легендарного алкоголика». Она сразу перешла к делу. Оказалось, наш «общий друг» нашептал ей, что я «в общем-то неплохой парень», мне только нужно бросить пить. Не хотелось бы мне вместе с ней посетить «собрание»?

— Что за собрание?

— Собрание в Обществе анонимных алкоголиков.

Боже, только не это, подумал я. В конце концов случилось… Кто-то решил мной заняться.

— Где именно?

— Вы ведь живете в Уэст-Виллидж? Как насчет Перри-стрит?

— Э-э, — ответил я, — могут быть проблемы.

Дело в том, что я снимал квартиру на Перри-стрит, и когда в нее переехал, то узнал, что в здании напротив проводит встречи местное отделение Общества анонимных алкоголиков. После ночного запоя меня и так переполняло отвращение к себе, а вид раскаявшихся трезвенников, каждое утро собирающихся на собрания, был словно соль на рану. Но что раздражало больше всего, так это их привычка усаживаться на скамейку под окном моей спальни и, мешая мне пребывать в царстве Морфея, обсуждать достигнутый ими «прогресс».

Я пытался передвинуть ее несколько раз, но через пару дней она возвращалась на свое законное место. И все же мне удалось найти идеальное решение проблемы: я купил кондиционер и установил его прямо над скамейкой, чтобы капающая из него вода попадала на тех, кто будет на ней сидеть. Вскоре скамейка перекочевала на новое место, а я смог спокойно отсыпаться после бурной ночки.

Я был так рад своей победе, что поведал о ней в своей колонке в «Ивнинг стандарт» — серьезная ошибка. Несколько дней спустя, когда я выглянул из окна спальни, из здания напротив вышел байкер из группы «Ангел из Ада».

— Эй, Тоби, — прокричал он, обвиняюще ткнув пальцем в мою сторону. — Мы пришпилили здесь твою статейку!

Думаю, Молли Джонг-Фаст придется искать другой объект для удовлетворения своего комплекса Флоренс Найтингейл. [151]

Чем больше я скатывался к алкоголизму, тем чаще пытался найти утешение в теории, что у всех выпивох есть свой ангел-хранитель. Независимо оттого, как сильно я напивался, мне всегда удавалось найти дорогу домой, даже если потом я не помнил, как именно. Это всегда казалось настоящим чудом.

Однако ночью 24 июля мой ангел-хранитель меня покинул. Произошло это в баре на Лафайет-стрит под названием «Правда», где по безбожно завышенным ценам подавали икру и водку. Моим собутыльником был Бруно Мэддокс, 27-летний британский редактор «Спай», и, будучи уже довольно пьяным, я предложил оплатить весь счет. Лучше бы я этого не делал. Сумма оказалась гораздо больше, чем мои наличные, а Бруно к тому времени ушел. К счастью, тем утром я получил по почте новую кредитную карточку и решил расплатиться при помощи нее.