На траурную церемонию, как и обещал, приехал император Франц. Императрица не смогла прибыть, сославшись на нездоровье. Зато один за другим заняли свои места на платформе, покрытой черным бархатом с серебряными кистями, все остальные венценосцы. На хорах разместились члены дворянского ордена Рыцарей Золотого руна и участники Венского конгресса. В нефе тоже сидели именитые персоны, дам в вуалях провожал к скамейкам благолепный французский посол маркиз де ла Тур дю Пен. Места, отведенные для публики, заполнились мгновенно — море меховых шуб.

Мессу отправлял духовник императора, архиепископ Вены. Столичный Hohkapellmeister Антонио Сальери дирижировал хором, состоявшим из двухсот пятидесяти певчих; для хора музыку написал пианист Талейрана Сигизмунд Нейкомм. Затем к присутствующим обратился с речью приходский священник церкви Святой Анны аббат де Зеньелен. Это была не поминальная молитва, не лекция и не проповедь; это была именно речь, страстная, зажигательная. Аббат посвятил ее очень актуальной теме: «Учись утверждать сердце свое в страхе имени Господа».

Священник сначала воспел славную 1400-летнюю историю французской монархии, а потом так же пламенно обрушился на Французскую революцию и ее преступления против легитимной королевской династии. Можно было не сомневаться в том, что текст писал лично Шарль Морис Талейран или по крайней мере его редактировал. Наверняка он же постарался, чтобы на церемонии непременно присутствовали царь России и король Пруссии. Во-первых, это будет для них уроком, а во-вторых, что еще важнее, вся Европа увидит их на поминании французского короля.

Спустя двадцать два года убиенный король Людовик XVI наконец удостоился заупокойного чествования. Как и все другие проекты Талейрана, богослужение в соборе Святого Стефана преследовало несколько целей. Он воздал дань и восславил прошлое, подчеркнул важность легитимности власти и ненавязчиво, но наглядно продемонстрировал правомерность сохранения легитимного короля Саксонии и восстановления легитимного короля Неаполя.

В конце дня гильотинированный король поминался на званом вечере с банкетом. Талейран заставил всю Вену почтить Францию и ее историческую королевскую династию. Это было несомненным дипломатическим достижением.

Утро 22 января выдалось морозное и метельное, словно специально для долгожданного санного выезда. На Йозефсплац, дворцовой площади Хофбурга, своих ездоков ждали тридцать больших саней, таких же позолоченных и роскошных, как и кареты Габсбургов. После обеда сюда прибудут сановные участники международного форума и помчатся по заснеженным улицам Вены и дальше во дворец Шёнбрунн на грандиозный зимний карнавал.

Толпы людей начали собираться на центральной площади с самого утра. Всем хотелось взглянуть на сказочные сани, обитые изумрудно-зеленым бархатом и сияющие золотой отделкой и серебряными колокольчиками, погладить теплые морды лошадей в попонах из мехов и тигровых шкур. Зрелище было поистине красочным, ярмарочным. «Золото, алые шелка, зеленый бархат» на фоне белого снега произвели глубокое впечатление на швейцарского банкира Жана Габриеля Энара.

Фестивальному комитету пришлось заниматься не только организацией санного выезда, но и решением сложнейшей протокольной проблемы. Как расположить весь этот сонм венценосцев, князей и герцогов? Кто должен ехать первым? Кого и с кем рассаживать в санях? И комитет нашел простой выход: положиться на фатум. Иными словами, провести лотерею.

Если судить по результатам розыгрыша, то устроителям удалось каким-то образом повлиять на фортуну, с тем чтобы избежать дипломатических распрей. Русский царь, недовольный чрезмерной пышностью экспедиции, «вытянул» свою очередную любовь, салонную обольстительницу княгиню Габриеллу Ауэрсперг. Королю Пруссии, тоже пребывавшему не в духе, «досталась» дама, к которой он в данный момент питал нежные чувства, — графиня Юлия Зичи.

Впереди шли кавалеристы, за ними — на гигантских санях — оркестр с трубами и литаврами. Блистательный санный поезд возглавили австрийский император и русская императрица в шубке, отделанной соболем и зеленым шелком, в гармонирующей зеленой шапке, украшенной плюмажем, и в бриллиантах, которые когда-то носила Екатерина Великая. В меховых одеяниях участниц санного пробега преобладали пурпурный, розовый и фиолетово-синий цвета, джентльмены вырядились в длинные польские утепленные пальто, обрамленные дорогими мехами.

Не всем понравилась идея прокатиться в санях. Сильный ветер заставил забраться в карету снова занемогшую императрицу Марию Людовику. То же самое сделали король и королева Баварии. Фестивальный комитет был даже рад этому. Запасные сани пригодятся на каверзных сельских дорогах. Замыкали процессию еще одни гигантские сани, в которых восседал второй оркестр, игравший военные марши.

Около двух часов пополудни все участники заезда, включая музыкантов, расселись по саням. Зазвучали трубы, фанфары, и санный поезд приготовился к старту.