— Послушай, я не знаю, как тебя зовут… Забери обратно свою квартиру, дачу, только оставь мне жизнь. Я встретила человека и хочу остаться с ним. Я дам тебе денег, много денег.

— Мне ничего не нужно. Я уже все для себя решил. Сегодня мы оба испытаем неземное блаженство. Ты умрешь, как твоя подруга. Она улыбалась, когда принимала смерть. Даже твое страшилище, с которым ты решила связать жизнь, не сможет нам помешать. Он больше никогда не будет обладать тобой, потому что я так решил.

— Ты ненормальный.

— Может быть. Знаешь, как я убил свою жену?

— Нет, и не хочу знать.

— Она достала меня так сильно, что я взял топор и отрубил ей голову. Постоянно ныла, что я поздно возвращаюсь домой, выпиваю, не думаю о ребенке. Затем я подошел к кроватке своей полуторагодовалой дочки, взял ее за обе ножки и разорвал. Она постоянно плакала и мешала мне спать.

— Ты маньяк. Тебе должны были дать вышку! Что же у нас за правосудие такое!

— Сначала меня признали психически невменяемым, затем перевели на зону. Любой приговор можно повернуть в нужную сторону, тебе же это хорошо известно.

Ненормальный снова ткнул лезвием мне в грудь. На этот раз кровь хлынула ручьем, и я почувствовала жуткую слабость и гул в ушах. Меня затошнило, а когда он посыпал рану солью, я потеряла сознание. Очнувшись, я увидела своего мучителя. Он совал мне под нос нашатырный спирт и бил по щекам.

— Давай, очнись, мы так не договаривались! Я так долго готовился к этой встрече, а ты оказалась настолько слабой. Так ты никогда не испытаешь оргазм. Сейчас я отцеплю тебе одну руку и перерублю кисть. Нет, лучше я перерублю ее на весу, так больше брызг и намного красивее.

— Ты больной, тебе нужно в больницу. Если хочешь убить меня, то убей, только не мучай.

— А с чего ты взяла, что я тебя мучаю? Я не мучаю тебя. Я хочу доставить тебе райское удовольствие.

Я уже плохо что-либо понимала, боль сковала меня. Когда этот сумасшедший достал молоток, мне вдруг представилась моя смерть. Я отчетливо ее увидела. Мне стало безразлично, что будет делать со мной этот ублюдок, я молила только об одном: чтобы все это закончилось как можно быстрее. Уж если бог решил забрать меня на небеса, так пусть возьмет. Я посмотрела на свою грудь и увидела море крови. Я теряла кровь.

— Знаешь, Валя, я думаю, что сначала сделать — разбить молотком твои пальчики или вырезать матку? Знаешь, я еще никогда в жизни не вырезал женскую матку. Думаю, что начнем с этого, тебе понравится, вот увидишь!

Одним движением он разорвал на мне юбку и трусики, затем раздвинул ноги в стороны и взял нож.

— Для начала я буду тыкать тебя в лобок. Я буду тыкать, а ты говорить, что чувствуешь. Только не молчи. Понятно?

— Понятно, — простонала я.

Я почувствовала, как что-то острое вонзилось в нижнюю часть моего живота, и от совершенно нестерпимой боли снова потеряла сознание. Открыв глаза, я с ужасом взглянула на своего мучителя и ощутила, как приятное тепло разливается по телу. «Скоро все закончится, я медленно умираю, — успокаивала я себя. — Только бы этот ублюдок сделал что-нибудь такое, чтобы я сразу отправилась на тот свет». У меня перед глазами предстали Златка и Грач. Все мы оказались заложниками в игре страшного человека с нарушенной психикой.

— Прекрати так быстро вырубаться! Ты начинаешь меня злить, твоя подруга оказалась намного сильнее. Ты выводишь меня из равновесия. — Псих разделся и обнажил свое мужское достоинство. — Посмотри и скажи, у моего отца был больше или нет?

Я закрыла глаза и тут же получила удар в висок.

— Открой глаза, сука!

Я открыла глаза и улыбнулась… Наверное, это оттого, что увидела дорогого и близкого человека. Позади маньяка, в дверях, стоял потрясенный Валентин с большим букетом алых роз.

— Валя! — заорал он, бросил цветы на пол и выхватил пистолет.

Через секунду прогремело три выстрела, и я почувствовала, как на меня рухнуло чужое тяжелое тело. А дальше все было словно в тумане, должно быть, я потеряла слишком много крови и медленно покидала этот мир. Я увидела озверевшего Валентина, который схватил навалившееся на меня тело и отбросил прочь. Затем попытался снять наручники, но не было ключей. Он туго перевязал полотенцами мне грудь и низ живота… Он вытирал мою кровь, и слезы текли у него по лицу. Я была вся в крови… Когда ему, наконец, удалось снять с меня наручники и взять на руки, я почувствовала, что силы окончательно покинули меня.

— Я люблю тебя, — сказала я еле слышно. — Я так долго тебя ждала. Обещай, что, если я не умру, ты больше никогда не оставишь меня одну.

— Обещаю. Ты должна жить. Все будет хорошо, — плакал Валентин.

Он положил меня на заднее сиденье машины. Полотенце, которым был обвязан низ моего живота, было мокрым от крови.

— Валентин, вернись в дом и возьми мою сумку.

— Какая сумка, нам бы до больницы доехать!

— Сделай то, о чем прошу.