Еще более любопытен смешавшийся с кровью мусор, разноцветное конфетти, из которого и состоит обычная уличная пыль, вперемешку с напоминающими стопки монет красными клетками и гранулами лейкоцитов, похожих на застывших во времени амеб, плавающих и резвящихся в компании с разнообразными насекомыми. При сильном увеличении все это напоминает ту саму картину, которую Роберт Гук в XVII веке опубликовал в своей «Микрографии». Именно он явил соотечественникам зубастые пасти и когти паразитов, обитающих в кошачьей шерсти и матрасах, что повергло Лондон в панику. Я распознаю грибки и споры, крошечные частички лапок и защитной оболочки яиц насекомых, похожих на тонкие скорлупки от орехов или сферические коробочки, вырезанные из пористой древесины. Передвигая лист, я снова вижу косматые конечности давно умерших монстров, вроде клещей и комаров, глаза обезглавленного муравья, тонкое щупальце того, что, возможно, было москитом, чешую животного волоса — лошади, собаки или крысы — и красновато-оранжевые крапинки чего-то, что может быть ржавчиной.

Я подтягиваю телефон и звоню Бентону. Он отвечает, и я слышу чьи-то голоса на заднем фоне.

— Я думаю, что нож был заточен и обработан на чем-то вроде токарного станка, возможно ржавом, в мастерской или старом подвале. Может быть, там хранятся овощи и есть плесень и гниль, может быть, лежит сырой ковер, — говорю я, открывая поисковую страницу и впечатывая слова «нож» и «взрывчатые газы».

— Что заточенное? — спрашивает Бентон и говорит что-то неразборчивое кому-то еще. — Я в машине… здесь плохо слышно.

— Я говорю об орудии убийства. Оно, вероятно, изготовлено на токарном или шлифовальном станке, возможно старом, со следами ржавчины, судя по металлической стружке и очень мелким частичкам. Думаю, лезвие было заточено, острие сделано обоюдоострым, наподобие копья. Скорее всего, использовался рашпиль или напильник.

— То есть речь идет о механических инструментах, старых и ржавых. Много ржавчины?

— Это из-за инструмента для металлообработки, не обязательно механического — точнее сказать не могу. — Взрывающиеся внутренности. Как очистить свечи зажигания. Обычные газы, ассоциирующиеся с металлообработкой и ножами ручной ковки. Разговаривая с Бентоном, я читаю появляющиеся на экране компьютера строчки. — Не стану изображать из себя эксперта-трасолога, но здесь нет ничего такого, чего бы я не видела раньше, просто тогда я не видела этого в теле человека. С другой стороны, и не искала целенаправленно. Зачем? И пользоваться промокательной бумагой, чтобы взять образец из колотой раны, толком не умею. В таких ранах, колотых, огнестрельных, резаных, могут присутствовать всевозможные невидимые частицы: ткани, мусор — все, что угодно.

Слушая себя, я читаю о таких вещах, как дротики с транквилизатором, пневматическом оружии, действующем на углекислом газе и выстреливающем в жертву шприц с иглой и зарядом транквилизатора. Если так, то почему бы не сделать то же самое с ножом, высверлив в лезвии узкий канал с выпускным отверстием у острия?

Я впечатываю в поисковую строку «инжекторный нож».

— Вышел, — говорит Бентон. — Буду на месте минут через сорок пять, если в пробку не попадем. На дорогах не так уж плохо. Сто двадцать восьмая почти чистая.

— Вот, не так уж это и трудно. — Я разочарована. Оказывается, найти обладающее смертоносным потенциалом оружие не составляет труда.

— Что не трудно? — спрашивает Бентон.

Я в полном изумлении взираю на стальной боевой нож с выпускным отверстием и неопреновой рукояткой.

— Баллончик с углекислым газом помещается в рукоятку… — читаю я вслух. — Воткнуть пятидюймовое лезвие в цель и нажать большим пальцем на спусковую кнопку под гардой…

— Кей, ты с кем сейчас?

— В тело вводится более сорока кубических дюймов газа под давлением восемьсот фунтов на квадратный дюйм, — продолжаю я, рассматривая помещенные на сайте фотографии. Сколько же человек обзавелись таким оружием и держат его в машине, в доме или даже ходят с ним по улицам? Да уж, нож впечатляет — страшнее я мало что видела. — Одним ударом можно уложить крупное млекопитающее…

— Кей, ты одна?

— Вызывает эффект мгновенной заморозки, задерживая таким образом кровотечение, которое могло бы привлечь других хищников, так что, если вы защищаетесь, к примеру, от большой белой акулы, кровь попадет в воду с задержкой, когда вы уже успеете убраться подальше. — Мне становится нехорошо. — Называется эта штука WASP. Стоит меньше четырехсот долларов.

— Поговорим при встрече, — бросает Бентон.

— Никогда ни о чем подобном не слышала. — Я читаю дальше об инжекторном ноже, купить который может каждый, кому исполнилось восемнадцать лет. — Он предназначен для спецназа, пилотов, оказавшихся в открытом море, дайверов. Рекомендован к использованию против крупных морских хищников… или других ныряльщиков…

— Кей?

— Или против медведей гризли, если вы повстречаетесь с ним во время мирной прогулки по лесу. — Я уже не пытаюсь скрыть сарказм, но еще сдерживаю злость. — И конечно, в боевых условиях, хотя ничего подобного у погибших я не видела…

— Я на сотовом, — перебивает меня Бентон. — Тебе лучше никому об этом не рассказывать. Никому из твоего офиса. Или ты уже кому-то рассказала?

— Нет.

— Ты одна? — снова спрашивает он.

— Да.

— Очисти кэш, убери всю историю просмотров на случай, если кому-то вздумается проследить за тобой.

— Люси я остановить не смогу.

— Люси пусть посмотрит.

— Ее здесь нет. Даже не знаю, где она.

— Зато я знаю, — говорит Бентон.

— Ладно. — Сказать, где сейчас моя племянница, муж не спешит. — Поработаю пока здесь, сделаю, что смогу, а когда приедешь, встречу внизу. — Я даю отбой и пытаюсь обдумать то, что сейчас случилось, не обижаясь на мужа.

Ни удивления, ни особого беспокойства Бентон не выразил. И встревожился он не из-за моего открытия, а из-за того, что я могла кому-то о нем рассказать. Все это лишь подтверждает мои первоначальные догадки. Возможно, не я одна пытаюсь докопаться до правды. Возможно, я лишь последняя в этом списке, и остальные не хотят, чтобы я что-то узнала. Ситуация довольно неожиданная, хотя и небеспрецедентная. Размышляя об этом, я выполняю указания Бентона: очищаю кэш, чтобы посторонний не смог узнать, что же я искала в Интернете. И кстати, кто попросил меня об этом, Бентон или агент ФБР? С кем я разговаривала?