— А я говорю, что ничего не стоит. Вернее сказать, не валяется. У тебя бедлам, характерный для холостяков. Странно, что ты это за один вечер устроил. Так бурно чемодан укладывал? Я заходила вроде к тебе позавчера, и было, кажется, прилично, а теперь такое…

— Где ты нашла бедлам, в субботу работала Доминга, навела марафет, я не трогал.

— А, ну если это у тебя называется не трогать…

Ну ж ведь язва, и какого ей рожна, чистота и гладь в квартире. Прямо в угоду Ульриху: «Когда порядок, никто не угадает, что в этом пространстве происходило. Порядок — защита прайвеси». По Викиной квартире, когда он уезжал, как раз и невозможно было ровно ни о чем догадаться. И даже записочки и чеки, которые с холодильника ветром сдуло, и те Люба с полу подобрала.

— Ну а баульчик черный под зеркалом стоит?

— Никакого не вижу баульчика.

— Как это может быть. Я его оставил под зеркалом, когда тебе таблетку брал. И компьютер точно был на столе. Люба его еще на середину подвинула.

— Люба?

— Люба, Люба. Я ее в Мальпенсу отвозил. По ее просьбе. Она тебе ничего не сказала?

— Нет, не сказала. Да какое мое дело. Но поскольку во Франкфурт нечего везти, значит, и ехать мне во Франкфурт незачем?

— Ты бы все же приехала, Наталия.

И звучат нежные, сильные, страстные слова. Виктор даже о Лере, как он думал только что о Лере перед разговором, о Лере на фронте ей рассказывает. Душу буквально льет в трубку. И ему помогает уговаривать Наталию сама Лерочка, изящная, в туфельке с перепонкой и каблучком, в креп-жоржетовом не надеванном за войну, но и не проданном за хлеб платье, — парадная носильная вещь, которая в папиросной бумаге ждала в чемодане именно этой поездки, именно встречи с Симой.

Красноречие Вики. Водопады деталей. Нежность. Впечатлившись чем-то из всего этого, Наталия обещает:

— Попробую.

Что значит «попробую»? Виктор представляет себе, как Нати пробует. Кряхтит, негодует, тужится, закусывает губу, отдувает прядку ото лба — преодолевает мешающие обстоятельства.

— Если только не заболеет Марко. Хотя температура у него сейчас нормальная.

— Ты не везешь его к Джанни в Брюссель?

— Нет, это отпало. Джанни сам летит сюда.

— Вот, он приедет и останется с мальчиком, а ты прилетишь? Хотя бы на один день. Я тут читаю поразительные свидетельства. Я думаю поразительные мысли. Хочу поделиться, показать тебе.

— Хорошо, созвонимся попозже. Сейчас три, в полпятого я еду в Турин с ночевкой. Попробую договориться с Джанни, и тогда насчет вторника решим.

Что там о беспорядке она толкует все-таки, Наталия? Компьютер должен был стоять на столе в большой комнате… Мирей, что ли, переставила? И в доме насорила?

Меняет дело! Идея! Мирей, чтобы сделать мне сюрприз, упаковала и с собой унесла компьютер. Не знала, во что замотать его. Искала тару и какими-нибудь пакетами или обертками захламила дом. Так можно объяснить и исчезновение черного баульчика. Мирей знает, что черненький всегда ездит со мной. Когда я в Париж приезжал, я его у нее на полку в ванной примащивал.

Да, Мирей, безусловно, летит и везет сюда ко мне мое добро.

Она так давно о Франкфурте мечтала.

Вот номер будет, если я Наталию уломаю. Наталия приедет, рыжая кошка стремительно из шкафа выпрыгнет…

Ну и коллизия.

Вика в полуобмороке нашарил отбой телефона, ткнул, выключил, включил. Что собирался? А, отправить эсэмэс Мирей с требованием СРОЧНО дать о себе знать.

Послал, и практически в ту же минуту — о чудо! — от Мирей пришел ответ: «ОК». Без единого слова дополнительного.

Вика бросился звонить коварной дразнильщице. Напоролся на answering machine. Вне себя, Виктор наорал на автоответчик со смешанной интонацией — счастье, подъем, раздражение, ирония:

— О, Мирей, что все это значит? Я с ума схожу. Ты в порядке? Жду от тебя ростера. Куда подевалась? И зачем ты забрала мой компьютер? Сама приехать хочешь? Ну, буду рад! Только сделай все-таки любезность, предупреди. Я ведь должен знать. Почему не выходишь на связь? Я беспокоюсь. Я звоню и в Париж, и на сотовый. Ты что, злишься, Мирей? Перезвони! Я буду ждать, перезвони, слышишь, Мирей! И прекрати хулиганить, пока все это не дошло до сведения Бэра!

Не думала пропадать! Жеманничает назло Виктору! Поговорю-ка с ней, скажу: эти штучки всему нашему «Омнибусу» выйдут боком. Хочет, чтобы ее капризы дошли до Бэра? Она нужна, Мирей, в рабочем состоянии! Пусть срочно пишет контракт с болгарами. Пусть привлекает адвоката. Время не ждет. Пусть ищет нашего собственного адвоката. Почему я должен связываться с какой-то незнакомой знакомой Ульриха? Мне нужен контракт, пока эти дикие люди не исчезли с архивом! Орудие воздействия у болгар, тетради у болгар. Аванс придется платить. Хотелось бы понять, на сколько они согласятся?..