— Либо на ее НЕпричастность, — напомнила Ольга. — И как ты собираешься это сделать?

— Так же, как и поступал в последнее время: припахать тебя к неохватной рутинной работе, которой еще и придется заниматься во внеслужебное время. — Прилепина уже собралась произнести какую-нибудь ответную колкость, но вдруг поняла, что сейчас Андрей совершенно серьезен. — Извини, но мне действительно больше некому это поручить

— И что за работа?

— Вот. — Мешок достал из кармана флешку и протянул ее Ольге. — По моей просьбе Геша Певзнер вчера закачал сюда списки всех телефонных соединений, прошедших через наш служебный номер, начиная с 20 июня.

— А почему именно с двадцатого?

— Потому что именно в тот день мы приняли пассажира Айрапетяна, — пояснил Андрей, — после появления которого в нашу камеру хранения, собственно, и повалили замутки: одна за другой и одна другой хужее.

— Теперь поняла. И что ты предлагаешь сделать с этими списками?

— Просеять. Отделить зерна от плевел.

— А зерна в твоей интерпретации — это?…

— Это странные звонки и странные номера. Выбивающиеся, скажем так, из общего ряда. Причем в первую очередь меня интересуют звонки, проходившие незадолго «до» и недолго «после» трех, на мой взгляд, ключевых эпизодов.

Ольга задумалась:

— Первый — это убийство Айрапетяна. Так?

— Так точно.

— Второй — стрельба на Фонтанке?

— Обратно точно.

— А третий… Иван Демидович? Поезд?

— Умница, — расцвел Мешок. — Я всегда не устаю говорить, что ты у меня — большая умница.

— Опять «я у тебя»?

— Да. Опять и снова! — воспользовавшись тем, что сейчас Ольга нервно теребила в руке флешку, он попытался снова захватить ее ладонь. Но Прилепина на этот раз была на чеку. — Олька! Ты даже не представляешь, как я хочу тебя!

— Андрей, успокойся! Всё! — Ольга сердито тряхнула челкой, отводя взгляд куда-то в сторону.

— Что всё?

— Всё, наши дети напрыгались.

Мешечко рассеянно обернулся:

— Действительно. Похоже, даже чересчур. Жаль.

— Кого? Их или нас?

— Всех, — вздохнул Андрей. — Ну что ж, ничего не поделаешь. Предлагаю на этом рабочую часть нашего мимолетного свидания считать завершенной и плавно переходить к индивидуальным развлекательным программам. Вот только, Олька, ты ведь мне так и не ответила: берешься за халтуру?

— А куда деваться? Берусь.

— Спасибо.

— За такое не благодарят. Слушай, так, может, и вы с нами в зоопарк?

— Увы нам. У Алиски серьезная аллергия на животных — на запах и шерсть. Из-за этого всё наше общение с фауной сводится исключительно к просмотру Animal Planet. Так что мы сейчас на «Диво-Остров».

Родители поднялись навстречу ускорившимся, перешедшим на галоп чадам, и через пару секунд те, с разбегу, синхронно воткнулись: Алиса — в живот папе, Денис — в грудь маме. Ольга и Андрей молча переглянулись, и Мешок показал глазами, что сейчас был бы не прочь оказаться на месте Дениса.

В ответ Прилепина грозно погрозила ему кулаком…

…Поскольку панды в ленинградском зоопарке отродясь не водились («Полный отстой!» — отреагировал на это известие Прилепин-младший), осмотр зверюг начали с вольеров с хищниками («Хоть тигры-то есть?»).

По дороге к тиграм купили по мороженому. Некоторое время Денис молча и сосредоточенно кусал эскимо, а потом вдруг неожиданно притормозил, серьезно посмотрел на мать и задал, видимо, все это время мучивший его лобовой вопрос:

— Ма, а ты случайно не собираешься жениться на дяде Андрее?

— Нет, — ошарашенно уставилась на сына Ольга. — У него есть своя жена, мама Алисы. А почему ты спрашиваешь?

— Да так.

— И все-таки?

— Когда мы с Алисой стояли в очереди на батут, она сказала, что слышала, как ее мама говорила по телефону какой-то тете Анжеле, что собирается разводиться со своим. Как тогда вы с папой.

— Разводиться? Так и сказала? — растерянно переспросила Прилепина.

— Ага, — подтвердил сын и с важным видом, почти дословно, процитировал слова новой подружки: — «Но это не потому, что она сама наставила своему благоверному рога».

— А почему? — автоматически вырвалось у Ольги.

— «А потому что если женщина до тридцати пяти лет не использует своего шанса начать новую жизнь, то всю оставшуюся жизнь она будет вынуждена довольствоваться старой…» Ма, а как их ставят?

— Кого?

— Рога.

— Не знаю.

— На присосках, наверное? — внес рационализаторское предложение сын.

— Да, скорее всего, именно так и ставят.

— Ма, а если они на самом деле разведутся, дядя Андрей ведь может захотеть жениться на тебе?