— Да, да. Я очень сочувствую тебе…

Горничная подала коньяк, Сэнфорд закурил сигару.

— Твой отец долго разыскивал тебя, продолжал он. Черт возьми, Джонни, где ты был, чем занимался?

— Шатался по белу свету. Я поссорился с отцом и дал слово матери не возвращаться к нему Года два поездил по Штатам, а затем меня призвали на военную службу В последнее время мое отношение к отцу изменилось.

— Разумеется. Об умерших нельзя плохо думать.

— Дело не в этом. Я только сегодня узнал, что его нет в живых.

— Ты хочешь сказать, что тебе никто не сообщил об этом?

— Когда его убили?

— Года два назад. В апреле сорок четвертого.

— Я тогда был в Англии. Никто не потрудился поставить меня в известность.

— Просто срам!

— Кто убил его?

— Мы предпринимали все необходимые и возможные меры, но убийцу так и не нашли. Ты должен знать, что одно время мы были очень близки с твоим отцом. Его смерть явилась тяжелым ударом для меня.

— Да? И дала вам возможность прибрать к рукам «Вэзер-хауз»? Наверное, вам уже принадлежит почти весь город?

Сэнфорд отпил глоток вина и холодно взглянул на меня.

— Я уже сказал, Джонни, что понимаю твою обиду, ведь отец не оставил тебе и ломаного гроша. Однако вряд ли разумно оскорблять людей, которые могли бы стать твоими друзьями. Я был настроен проявить к тебе всяческую симпатию и сочувствие.

— Ни в том, ни в другом я не нуждаюсь. Дружба с вами не принесла ничего хорошего моему отцу А ваша угроза меня нисколько не страшит Я не завишу ни от вас, ни от ваших денег.

Сэнфорд наклонился ко мне и попытался сделать дружелюбным взгляд своих выцветших, старых глаз.

У тебя в голове бродят какие-то нелепые мысли. Мне-то казалось, что ты явился ко мне как к старому другу своего отца… — Он замолчал и посмотрел на мои нечищенные солдатские башмаки и помятый костюм, — …чтобы попросить помощи…

— Уже много лет я ни у кого ничего не просил!

— Но почему ты держишься так вызывающе и грубо?..

— В этом городе царят грубые нравы, мистер Сэнфорд, и вам это хорошо известно, потому что это ваш город. Два года назад здесь был убит мой отец. Что выяснило следствие?

— Я же сказал, что преступление осталось нераскрытым. Твой отец был застрелен на улице, и убийцу найти не удалось.

— Надо ли понимать, что следствие все еще продолжается или оно уже давно прекращено?

— Не знаю. Откуда ты взял, что я имел какое-то отношение к следствию и…

— Ни одно сколько-нибудь важное расследование не может быть прекращено без вашего согласия.

Мы отпили коньяк. Оставляя свой бокал, Сэнфорд властно стукнул им об стол.

— У тебя странное представление о правах богатого человека в нашем демократическом обществе. Не забывай, Джонни, что все мы равны перед законом и должны стараться жить в мире с нашими ближними.

— Д. Д. тоже старался, но один из этих ближних пристрелил его на улице. Кто вел расследование?

— Кажется, инспектор Хэнсон. Ральф Хэнсон.

Сэнфорд встал, взял книгу и надел очки. Больше чем обычно он был похож на старого ученого, отрешившегося от всех земных радостей.

— Вижу, что вы читаете «Теорию праздного класса». Странно, что вы заинтересовались подобной книгой.

Он осторожно улыбнулся.

— Тебе так кажется? По-моему, Веблен с большим знанием дела анализирует иллюзии, свойственные некоторым представителям моего класса. Мне он помогает освобождаться от подобных иллюзий.

— Однако вы глубоко убеждены в превосходстве людей, рожденных богатыми, над всеми теми, у кого меньше денег. С этой иллюзией вы никогда не расстанетесь.

— Но ты тоже родился в богатой семье, Джонни, не так ли? А я не заметил, чтобы ты страдал комплексом неполноценности.

Он позвонил и, когда появилась горничная, велел ей проводить меня.

Да, вот еще, — заметил я перед тем как уйти, — после смерти отца все его имущество унаследовала эта миссис Вэзер. К кому оно перейдет в случае ее смерти?

— По-моему, к тебе. Но, насколько мне известно, миссис Вэзер молода и отличается завидным здоровьем.

На этот раз он не протянул мне руки. Я вышел, а он сделал вид, что тут же вновь погрузился в чтение книги Веблена.

Инспектор Ральф Хэнсон жил в недавно застроенном восточном пригороде в одном из таких же стандартных домиков, какие я видел при въезде в город. Его адрес я отыскал в телефонном справочнике. Выйдя из такси, снова попросил шофера подождать. Небольшой аккуратный домик был окружен изгородью из тщательно подстриженного кустарника. Я поднялся на крыльцо и постучал затейливо украшенным дверным молотком.