— Так кто же все-таки слил экспедицию генаям? — опять озаботился Стайн. То, что допускать к биомультипликаторам работников «Генетик компани» нельзя ни в коем случае, поняли все пилоты.

— Только не армия. Тому же Довлатову это совершенно невыгодно, — без всякого почтения перед пятизвездочным генералом высказался Джеймс Бродбент.

— Значит, кто-то в корпорациях. У тех, кто занимался индустриализацией Генаи, наверняка остались какие-то связи с противником, — согласился Джастин.

— Примем как рабочую гипотезу, — поддержал друга Затонов. — Предлагаю от этого и танцевать.

— То есть тактико–технические характеристики наших птичек враги знать не могут, — констатировал капитан. — Не стопроцентный факт, но вероятность довольно приличная. «Волкодавы» сделали русские, и в большую серию эти кораблики ещё не пошли. А с американцами — только у штатовцев может быть контакт с противником — твои, командир, соотечественники не в лучших отношениях.

Н–да, а ведь Довлатов не просто так не включил в состав команды пилотов ни одного амера. Джастин — израильтянин, майор из Великобритании, Стайн, несмотря на англоязычную фамилию, родился и вырос в Португалии. Впрочем, это уже не важно.

— А теперь парни внимание, — Павел не особо торопился — до непосредственного контакта с противником была ещё минимум пара часов — но расставить акценты уже необходимо, — попробуйте понять, почему моего бывшего напарника отправили в реаниматор.

— Твоя капитанша разбирается в генной инженерии? — первым сообразил Зальберг.

— И весьма неплохо, — подтвердил догадку подполковника Затонов. — Плюс, по моей наколке, взяла с собой кучу прикладных программ по этой гребаной науке.

— А ведь это меняет все! — почти мгновенно въехал майор.

— Командир, я прикрою твой «Волкодав» своими щитами! — с возбуждением, совсем как молодой летеха, самоотверженно идущий в первый бой, воскликнул опытный капитан Стайн.

— Спасибо, парни! — искренне ответил Павел. — Я донельзя рад, что в вас не ошибся.

Пилоты ещё немного повосторгались предусмотрительностью командира.

— Предложения? — прервал базар Затонов. Определённые намётки к тактике и стратегии боя у него уже были. Подполковник совсем не считал ситуацию безвыходной. Очень тяжёлой — несомненно, но некоторые надежды на положительный исход у командира группы все-таки были. Все эти три недели Павел пытался рассмотреть разные версии боестолкновения, включая и подавляющее преимущество противника на входе в аномалию. Раз за разом он просчитывал в виртуале варианты, используя всю мощность бортовых вычислительных систем. Больше тридцати процентов успеха у него не получалось, но, как говорится, и то хлеб. Сейчас Затонов специально позволил своим пилотам хоть чуть–чуть выговориться — пусть немного остынут.

Первым предложил реальную стратегию Джастин:

— Надо любым способом оттянуть генаев от фарватера. Тем более что точные координаты входа в него противники знать никак не могут.

— Другие мнения? — поинтересовался после паузы Затонов.

— До поры до времени не показывать реальной скорости «Волкодавов», — дополнил майор. — Оттянем, потом рванём к аномалии. Оторваться от основной массы генаев на максималке не очень проблематично. Прорвёмся через заслон, нырнём в минные поля — коды опознавания «свой–чужой» у них быть никак не могут — только нас и видели.

— Вот примерно так я и рассуждал, — усмехнулся Павел. — Ловите наработки, — подполковник отправил файлы со всеми более–менее выигрышными вариантами, над которыми работал три недели, по командному каналу связи.

— Круто! — первым высказал своё мнение через десять минут рассмотрения Стайн.

— До тридцати процентов вероятности выхода из боя живыми, — выдал точный анализ все-таки более опытный майор.

— Что никак не гарантирует успеха, — согласился Зальберг. — А ведь возвращение, ребята, нам в любом случае никакими силами не светит — свои же по приказу Довлатова к стенке поставят.

Павел обеспокоенно посмотрел на своего второго номера — вдруг услышала?! Нет — тьфу, тьфу, тьфу через левое плечо. Сюзанна все с тем же детским восхищением не могла оторваться от мониторов. Сам Затонов уже давно смирился с тем, что это задание для него последнее.

— Вот это уже факт на все сто, — совершенно спокойно подтвердил капитан.

— Исходя из этого, тридцатипроцентная вероятность прорыва меня совершенно не устраивает, — заявил Джастин. — Посему будем работать несколько иначе. Держите мои файлики, робяты. Бить баклуши три недели подряд как-то не по–нашенски. Я, Паша, это время, как и ты, зря не терял.

«Робяты… Ему всегда нравилось это древнее слово» — вспомнил Затонов, запуская полученные данные в виртуалку.

Уже через пяток минут анализа Павел ещё раз убедился, что с талантами Зальцберга в планировании боя ему никогда не сравниться. Даже в худшем из вариантов Джастина вероятность успешного прорыва к аномалии превышала целых семьдесят процентов. В лучшем — почти девяносто пять! У всех наработок друга был только один весьма существенный с точки зрения Затонова недостаток — в фарватер целым мог зайти только один «Волкодав». Выбор, чья конкретно должна быть эта машина, не предусматривался. Долететь почти гарантированно до Наташки могли только Павел с Сюзанной. Следовательно, задуманное Затоновым, Джастин уже давно предположил. У него во все времена были великолепные аналитические таланты. Не учёл, конечно, подполковник Зальцберг наличия на борту одной маленькой коробочки в личном сейфе Павла. А если бы узнал? Без всякого сомнения, немедленно открыл бы огонь по «Волкодаву» командира. Ма–а-аленькая такая коробочка. Тьфу, тьфу, тьфу! Об этом даже думать нельзя!