— Нет, ни то, ни другое, милый мой. Генетики специально вывели новую породу и назвали её Волкодавом. Разумность, как почти у всех высших животных на Наташке, примерно на уровне трёх–четырехлетнего ребёнка.

— Чего?! У высших животных на Наташке есть разум? — удивлённо переспросил Затонов.

— Угу, — ответила своим любимым словом девушка, — теперь они будут строго соответствовать поговорке «все понимает, только сказать ничего не может».

— Как это?! — брови Затонова поползли ещё выше. — И зачем это было надо? — подполковник совершенно не понимал такого, с его точки зрения, издевательства над живностью.

— Ну, вероятно, натренировавшись на геноме человека, — начала высказывать своё мнение Сюзанна, — специалисты «Генетик компани» применили наработки и на высших животных. Ведь в любом случае их требовалось адаптировать под довольно высокий фон радиоактивного излучения на Наташке.

— А импринтинг? Нахрена они заложили импринтинг практически во всех крупных зверюг?

— Не во всех, — тут же поправила его Сюзанна, — свиньи, коровы, домашние козы и им подобные ни разума, ни, соответственно, способности к запечатлению не имеют. И о волках почему-то не позаботились. Может быть потому, что в истории Земли случаев надёжного одомашнивания волков практически не зафиксировано?

— Сколько волка не корми, все равно в лес смотрит? — сообразил подполковник. — Не есть факт. Собаки, если не ошибаюсь, от волков и произошли.

— Возможно, милый, хотя на сто процентов это до сих пор не доказано. А разумные собаки–модификанты… Я бы тоже не стала с бухты–барахты проводить такие разработки без гарантии, что это не сорвёт весь эксперимент на Наташке. И, в то же время, сама по себе задача внедрения импринтинга в геном животных очень интересна именно с точки зрения прикладной генной инженерии. Впрочем, сейчас об этом говорить уже поздно, по степям Наташки уже носятся табуны относительно разумных — во всяком случае, словесные команды понимать должны — лошадей, в лесах хватает разных совсем не дурных хищников, а во внутренних морях плавают очень умненькие дельфины, — наставительно сообщила девушка. — Пашенька, ну давай сами проверим. У нас же биорепликаторов все равно больше, чем удвоенное количество имеющихся генных карт.

— А шестьдесят малышей на континент хватит, чтобы они смогли стать полноценным народом? — ушёл от ответа Затонов. — Я где-то читал, что необходимый минимум исчисляется чуть ли не сотнями тысяч человек, иначе из-за близкородственных связей начинается вырождение. И вообще — близкородственные связи, это ведь инцест? — подполковник заметно поморщился. — Как-то это попахивает…

— Брось, Паша, — улыбнулась Сюзанна, глядя на его скривившееся лицо, — это в тебе классическое ханжеское воспитание говорит. Конечно, потомство от близких родственников не очень-то желательно именно с точки зрения генетики. Но никак не в этом случае. Во–первых, я тебе уже говорила об этом, у модификантов предусмотрен защитный механизм от критических повреждений генотипа. И, хотя он в первую очередь предназначен для предотвращения существенных изменений комбинации генов при высоком уровне радиации, в этом случае он тоже поможет. Одновременно, все тот же повышенный радиоактивный фон будет все-таки вносить определённые изменения в геном — то есть цвет глаз от мамы и папы не всегда однозначно будет зависеть. И потом относительно близкородственные связи — двоюродные братья и сестры, что до сих пор разрешено в законодательствах многих стран — будут необходимы только на первых этапах.

— Но ведь придётся разрешить их в религии? — несколько неуверенно спросил Затонов.

— Не обязательно, — отмахнулась девушка. — Обойти эту тему, так как она для модификантов не настолько насущна, как для землян. И потом не забудь, их женщины сами будут решать вопрос, от кого стоит заводить детей, а с кем можно просто получить удовольствие.

— Н–да, — подполковник озадаченно почесал затылок, — а кто им вообще расскажет, откуда дети берутся? Или своим умом дойдут? На одних инстинктах?

Она звонко рассмеялась:

— Мы с тобой им все подробно объясним и даже обязательно покажем… — глядя на вновь удивлённо поднимающиеся брови подполковника, добавила: — На картинках.

Потом, уже успокоившись, заявила:

— У них будет совершенно другой менталитет в отношениях между полами. С одной стороны, заложенная в геноме относительная моногамность женщин при весьма вероятной полигамности мужчин. А если ещё учесть отсутствие как религиозного запрета, так и некоей физиологической преграды у девушек… — Сюзанна замолчала, с улыбкой глядя на его вытянувшееся лицо. Потом опять расхохоталась: — Вы мужики почему-то, как правило, очень стеснительны в подобных вопросах.

Успокоившись, девушка продолжила:

— Модификанты, скорее всего, вообще не будут стесняться обнажённого тела — во всяком случае, его нижней части. В походном положении, — она в очередной раз хихикнула, — половые органы внешне ведь не отличаются. Мальчиков от девочек, если они не справляют в этот момент естественные надобности, даже по фигуре лет до пяти–шести не различить. С другой стороны, инженеры «Генетик компани» при построении дополнительных связей в мозгу, по моему, несколько перестарались с желанием поднять рождаемость.

— Голова и рождаемость? — Павел явно не видел общего.

— Кроме положительных ассоциативных связей — они зависят в первую очередь от воспитания — есть врождённые инстинкты. У модификантов больше врождённых связей с центром удовольствия.

— Центр удовольствия — это приёмник сигналов? — подполковнику проще было понять, представив все с чисто технической стороны.

— Угу, — кивнула Сюзанна.

— Тогда что является источником?

— Ммм, — она чуть задумалась, — более разветвлённая нервная сеть половых органов.