— Святые отцы, разрешите наш маленький теологический спор с бароном Стоджером. Кто и когда запретил всем разумным созданиям богов наших изучать науки? — Кирилл специально задал вопрос в такой форме. Вот пусть теперь выкручиваются.

Священнослужители озабоченно переглянулись, и вперёд вышел худой благообразный клирик Константин. В служение Создателям обычно шли бездетные жители Наташки, но про Константина было известно, что иногда монахини выходили в мир из Сангарского монастыря с младенцем на руках и благодарственной молитвой Создателям и служителю его Константину. Ещё славился почтённый Константин большими историческими знаниями при отличной памяти — что один раз прочитал, то с лёгкостью мог процитировать спустя многие годы.

— Видите ли, ваше высочество, в шестьсот тридцать восьмом году со дня схождения Создателей наших на Наташку, во время войны Срединного королевства с Союзом вольных баронств, Колин Ламбодский запретил передавать какие-либо знания мятежным баронам. Как известно, самозваные бароны отрицали право короля, как помазанника божия, распоряжаться своими землями на том основании, что Создатели в откровениях своих признали всех людей равными себе. Святой Синод поддержал праведного короля и издал буллу о недопущении чтения богохульниками любых писаний, дабы не могли неверные вольно толковать божьи заповеди. С тех пор — а тому уже более двух тысяч лет — людей низкого происхождения грамоте обучать запрещено.

— Вольные бароны! — хмыкнул герцог. — Как вы, клирик, их вежливо называете. Обычные разбойники и грабители, силой захватившие власть в отдалённых деревеньках и отказавшиеся притом выплачивать десятину законному королю, — историю Кирилл изучал в родном замке под руководством мам достаточно подробно. И о почти столетнем подавлении мятежа Колином–освободителем знал достаточно. — Как твоё высочество считает, — повернулся Кирилл к брату, — можно ли приравнивать сангарских воинов к разбойному люду?

— Тех, кто насмерть стоял на Нижнем перевале против бронированной конницы святотатца Лоусвилла? — переспросил Михаил и, не задумываясь, отрицательно покачал головой.

— Ну, вот видите, святые отцы, что данный запрет моих подданных никоим боком не касается. А с другой стороны, — улыбка на лице правящего герцога вдруг стала очень жёсткой, — кто мне, прямому потомку Создателей, осмелится что-либо запрещать? А посему, клирики, возлагаю на вас обязанность обучить всех неграмотных сангарцев чтению и письму. И если через три дня кто-нибудь из них не сможет прочитать библию или уставы, то я вынужден буду вас наказать.

— Всех?! — ужаснулся стоявший чуть сзади священник Агафон, который когда-то сам преподавал в школе Райской долины. — Ваше высочество, сие за три дня никак не возможно! Вы же сами распорядились — завтра с утра в поход.

— На привалах командиры будут присылать вам учеников. Да и на ходу можете сажать неграмотных в кибитки и заниматься с ними. Всё клирики, — жестом запретил ещё что-нибудь говорить Кирилл, — я вас больше не задерживаю.

Глава 10

— Сколько? — поинтересовался подполковник.

— Ещё неделю, милый, — ответила Сюзанна, не отрываясь от компьютера, — я решила очень тщательно все проверить ещё раз. Сам ведь понимаешь, это не просто сотня с небольшим детей будет, а начало нового этапа в истории человечества.

«Ух, как патетически» — хмыкнул про себя Затонов и, убедившись, что девушка увлечённо занимается своей работой, тихо удалился из её сектора лабораторного блока. Надо было успеть освободить оборудование до начала работы с модификантами. Конечно, на выращивание небольших деревьев и кустов в репликаторах нужно во много раз меньше времени, чем на создание в них человеческих младенцев, но вот на качественную очистку рабочих камер тоже требуются никак не минуты. А подполковник все-таки хотел сделать Сюзанне сюрприз. Но она успела огорошить его раньше:

— Пашенька, а давай щеночка заведём? — предложение девушки последовало во время завтрака.

Затонов поперхнулся кофе и закашлялся. Сюзанна встала и с заметным удовольствием с размаху похлопала его по спине.

— Совсем не любишь собак?

Он обстоятельно вытер губы салфеткой, соображая, как лучше ответить, и признался:

— Не особо, — и, не дожидаясь дополнительных вопросов, пояснил: — У дальних родственников сука неизвестного происхождения была. Как в гостях у них были, обязательно лезла облизывать. Вечно слюни текли, шерсть во всем доме, а однажды меня цапнула, когда я ей всего лишь за ухом хотел почесать. Та ещё дура была.

— Но я-то предлагаю умную собаку завести, — парировала девушка, — жесткошёрстную — они практически не линяют, если время от времени тримминговать — и совершенно при этом не слюнявую.

— Какой породы? — поинтересовался подполковник. Он совсем не собирался соглашаться, но сначала надо было подобрать какие-то достаточно веские аргументы для отказа.

— Волкодав, — немедленно ответила Сюзанна.

— Ирландский волкодав или алабай [19]? — решил уточнить Затонов. Хотя на счёт среднеазиатской овчарки он, кажется, был неправ — алабаи к жесткошёрстным вроде бы не относились.