— Правда, брат. Ибо кто похвалится чисто имети сердце? Или кто чист от скверны, как написано, аще и един день жития его на земли [216] , тогда как всякий грешен или от греха первородного, или, после просвещения крещением, тотчас и невольно как-нибудь впадая в грех, ибо для этого достаточно согрешить случайно <по отношению к> кому-нибудь: к родителю, или другу, или родственнику, чему невозможно не случиться. И если это даже случится и с неразумным младенцем, то всё же становится причиной греха, и ему тотчас сообщаются скверна и грех.

И сие всяк человек , при всём том, что он принял благодать. Он тотчас, как родится, желает плотского неразумно и неосознанно, и это — следствие преступления прародителей, почему и грешит, едва родившись и еще не понимая. Ибо, как сказано Давидом, и зачинается во грехах [217] .

Итак, если невозможно, чтобы не гнездился какой-нибудь грех в новорожденном и новопросвещённом младенце, то тем более во всех нас, и вольно, и невольно. А в особенности вольно — во всех, как в существах словесных и добровольно нерадящих о том, что постоянно грешим. Сами грехи забвения и неведения — от нашего нерадения, и невозможно найти им оправдания.

216. О том, что каяться должно всем: и освященным, и мирянам

Итак, нужно каяться, как проповедали и Креститель, и Господь, и ученики Его. И нужно каяться всем: мирским и монашествующим, клирикам и иереям, и архиереям, и никому не отстраняться от покаяния, потому что все согрешили и согрешаем, и каяться должны все. Часто и Спаситель наш говорил, и Креститель Его: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное [218] , т. е. Сам Царь Небесный, бывающий близко к кающимся, потому что близ Господь всем, призывающим Его во истине [219] . А я громогласно взываю, обращая это и к себе: покаемся по благодати Спасителя нашего, чтобы спастись, ибо близко Царство Божие. Скажу и с божественнейшим Павлом: И ныне ближе к нам спасение [220] , потому что грядет Спаситель и Судия наш. Отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света [221] . А что исповедь и покаяние необходимы иереям так же, как и монахам и мирянам, об этом и апостол свидетельствует, говоря: Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться [222] , и научая, как нужны всем исповедь и покаяние в том, в чём пали.

Покаяние проповедовал и Креститель, как мы уже сказали, и совершал Спаситель, когда принимал исповедание грешников, в особенности мытаря, блудного, блудницы и разбойника на кресте, и исповедь весьма многих других согрешивших. То же Он внушает и притчами, и в особенности притчей о блудном <сыне>, который исполнил всё, что относится к покаянию. Говоря: Отче! я согрешил против неба и пред тобою [223] , он совершает исповедание, а словами: и уже недостоин называться сыном твоим [224] , обнаруживает сокрушение и самонаказание с самоукорением. Говоря же: прими меня в число наемников твоих [225] — смиренное моление, соединенное с надеждой, ибо никому не должно отчаиваться.

А вот, по Евангелию, и плоды покаяния, которых требует Креститель [226] : это отвращение от греха, ибо так сделал и помилованный блудный сын. Оставив разврат, он притёк к Отцу с исповеданием: согреших, откровенно говорит он, и не просто «согрешил», но: на небо и пред тобою. «На небо» — поскольку, творил дела беззаконные и враждебные Небесам; «и пред тобою» — так как презрел Тебя и нисколько не убоялся, не устрашился и не устыдился Тебя, Святого Творца моего.

Затем <мы видим> истинное самоосуждение: недостоин , говорит он, называться сыном твоим. Далее — молитву и стремление к делам, которые свойственны уничиженным, виновным и должникам: прими меня в число наемников твоих .

То же совершал и тому же учил и Собор апостолов, и ещё более того: они, несмотря на утомление, ходили <с проповедью покаяния>. И даже будучи при смерти стремились обратить грешников. Их они и наказывали, и утешали, и отлучали, когда было нужно, и принимали, и были готовы служить всем ко спасению.

217. О том, что проповедовать покаяние и было, собственно, делом Спасителя и апостолов и что это прежде всего долг архиереев и иереев

О проповеди покаяния должно заботиться и нам — освященным. И об этом я взываю и к <своей душе>, и к иерархам, которые со мною. Взываю о том, что мы более чем кто бы то ни было обязаны совершать это прекрасное дело, то есть приводить к покаянию, и что это — служение проповедничества, подобно тому, как обращение безбожных к вере. Ибо прекрасно это дело Спасителя и Его апостолов — привлекать неверных к вере.

Но ныне оно редко, и потому, что не стало ревности мужей апостольских, и потому, что недавно были большие гонения [227] . После же него всего прекраснее и равно ему — охранять верных [228] и всей силой и со всей ревностью обращать к покаянию. А потому не должно оставлять их и дожидаться, пока они придут с обращением. Нет, совершители Таинства покаяния должны всюду, где возможно, <всматриваться> и искать падающего, всеми способами убеждать его поспешить к Богу, отводить от греха и приводить к Богу.