Затем — в кукуль беззлобия, шлем спасительного упования, ради осенения Божией благодатью и преобладания владычественной силы (т. е. ума) посредством смиренномудрия и свойственного невинным младенцам незлобия, в знак охранения Божия и осенения главы со всеми органами чувств.

Кукуль спускается и спереди на грудь — ради силы мысли и сердца, а также и на спину. Он обшит вокруг червлёными крестами, для того чтобы этим царственным и страшным знамением отгонять врагов, спереди и сзади нападающих на нас.

Затем облекается в аналав, сшитый из кожи, в ознаменование смерти для мира, и спереди и сзади от плеч имеющий знамения креста, или, лучше сказать, изображающий самый крест.

Иерей произносит: Восприемляй крест свой на рамех и последуяй Владыце, как это исповедал сам посвящаемый.

Потом <постригаемый> поверх этих одежд надевает кожаный пояс — препоясует , говорит иерей, чресла своя — в умерщвление плоти и в обновление духа, ради целомудрия и чистоты, и в умерщвление, насколько возможно, движений плоти, а также в укрепление против страстей и в утверждение в исполнении заповедей.

Затем посвящаемый <надевает> сандалии, во уготование благовествования мира, дабы он не повредил мысленных стоп души своей и не был уязвлен мысленными змиями в пяту помыслов, но чтобы наступал на них и попирал льва и змия, невидимых и губительных злобных зверей, чтобы неуклонно поспешал по пути евангельскому, постоянно востекая горе, где уготована нам жизнь Небесная.

И наконец, одевается в мантию, в которую облекается весь, причём иерей громогласно произносит: Брат наш (имя рек) прият великий и ангельский образ во имя Отца и Сына и Святого Духа , так как мантия есть одежда <священно>совершительная. Она охватывает всего постригаемого и выражает и означает охранительную и промыслительную силу Божию, а также строгость, благоговение и смирение жизни монашеской, и то, что у монаха ни руки, ни другие органы не свободны для мирской деятельности и не принадлежат ей, но все мертвы для мира. Свободна только голова, взирающая к Богу — Главе всяческих и мыслящая о божественном, и лишь к Богу стремящаяся. Но и она покрыта кукулем в знак смиренномудрия и не имеет открытыми находящиеся в ней органы чувств.

238. О том, что монах и внешним видом подражает смерти Христовой

Поскольку монах считается мёртвым для жизни мирской и словно уже пребывает во гробе, постольку мантия и есть как бы гроб, а погребальные принадлежности суть нижняя риза и прочая одежда.

Аналавом и прочими одеждами изображается страдание крестное, потому что монах распялся для мира и дал обет в этом.

Кукулем же изображается головной сударь, а весь вообще монах уподобляется распятому за нас, умершему и повитому погребальными пеленами и сударем Господу. Всё это для того, чтобы, сораспявшись с Ним для жизни мирской и соумерев, монах совосстал, совознесся и явился сонаследником Отчего Царства Его, и сделался общником тех благ, которые уготованы нам прежде сложения мира.

Об этом и молится над ним иерей после принятия им святого образа. Ибо тотчас снова присовокупляет молитву и молится, дабы Благой Бог, верный в своих обетованиях и неложный в дарованиях, дал ему жизнь благообразную, жительство добродетельное и незазорное, да соблюдёт, пожив в освящении, нескверным образ, в который облекся. Поэтому иерей перечисляет силу и значение каждой одежды.

С хитоном облекся монах в Божественную правду вместо преступления. Вместе с поясом опоясал себя умерщвлением плоти и целомудрием, так как стянул себя по чреслам, чтобы быть мертвым для <похотений> и мужественным в добродетели.

С кукулем он возложил на себя смиренномудрие во спасение, дабы владычественной силой (умом) смиренномудрствовать и верно управлять чувствами, почему и постригающий его называет кукуль шлемом спасения.

С аналавом, говорит иерей, он украсился крестом и верою, так как аналав имеет вид креста, которым свидетельствуется вера во Христа и мертвенность <для мира>.

С паллием и мантией он облекся в одежду нетления и как бы в крепкие латы и вместо кожаных риз украшен и освящён Божественной благодатью.

С сандалиями получил силу шествовать по пути, ведущему ко спасению и миру, будучи обязан, по Евангелию, шествовать и стремиться по стезям <миротворчества> и благовествовать мир. Ибо и он стал учеником Христа, учеником, всё оставившим и Христу последовавшим.

А мир наш, путь к Отцу, и истина, жизнь и свет есть Христос. И идущий по стопам Его получит свет животный и достигнет жизни.

Кроме того, монах называется в молитве подражателем Илии и Крестителя, как начальников отшельнической жизни; в ней говорится, что он облечётся нетлением ангельским, сподобится предстоять одесную Христа и услышит блаженный глас Его: Приидите, благословенные Отца Моего [253] , при этом иерей просит, дабы все сподобились услышать этот глас.

По возглашении он произносит, как обычно, славословие Троице и, сказав: Мир всем, и повелев преклонить главы Господу, как служащих Ему, дабы получить благословение свыше, снова молится Богу, да введёт Он постригаемого в Свой Божественный и духовный двор, т. е. да соделает его Своим, причтёт его к друзьям Своим и к Своему Лику, и да сделает его помыслы чистейшими и высшими всего житейского, Во еже непрестанно поминати подлежащих благ распеншим себе житию сему ради Христа.