– Это тебе в дар! И кланяйся от меня моему дядюшке господину Тейзургу, если его встретишь!

Две багровые мускулистые ручищи сгребли не успевшего опомниться парня. Демон порывался что-то сказать в ответ, но ведьма уже приступила к затворяющему заклинанию. Оно было короче первого, и через мгновение арка исчезла. Перед Хеледикой снова была глухая оштукатуренная поверхность – и ничего больше.

Сунув спасенную куколку за пазуху, девушка обессиленно сползла по стенке на пол. Ох, что она сделала… Но ничего не воротишь. И Ялкуц получил по заслугам: если искалеченная лавочница или ее близкие проклинали мучителя и желали, чтоб его демоны побрали, – что ж, боги их услышали, так и сбылось. Но Хеледика не хотела, ничего такого не хотела… Зато сейчас перед ней развилка – путь наружу, и времени в обрез.

Ее колотила дрожь, но она встала и отправилась в гардеробную, где в шкафчиках с именами на картонных табличках висела верхняя одежда и стояли в ряд ботинки для прогулок. В приюте был час вечернего досуга, их с Ялкуцем пока не хватились.

Хеледика кралась по коридорам в чулках, ступая легко и неслышно. Возле того места, где были Врата, она оставила свою туфлю, а другую сунула в карман передника: выбросить в какой-нибудь канал, да так, чтобы не выплыла.

Маги-дознаватели наверняка установят, что здесь открывались врата в нижний мир, но с той или с этой стороны – уже никак не определить. Можно надеяться, следствие решит, что демоны сами сюда прорвались, такие беды изредка случаются.

В гардеробной было пусто, в этот поздний час лампы там не горели, только за окном светил фонарь, похожий на скелет металлического домика. Пришлось шарить по шкафчикам в потемках, на ощупь. К своим вещам Хеледика не притронулась, взяла чужую одежду: тут теплую жакетку, там вязаный капор, здесь подходящую по размеру обувь. Правый ботинок надела на левую ногу, левый – на правую и после этого позвала чворка. Обещанную ему курточку она носила с собой, в кармане, завернув в салфетку с незаконченной вышивкой.

– Здравствуй, ведьма, – пропищал чворк, озираясь с опаской – а то вдруг рядом еще и другие люди прячутся.

– Идем, – шепнула Хеледика, поймав его пухлую ладошку. – Наружу, по твоим тропкам.

– А ты мне отдашь… – протянул он робко, но с отчаянным вожделением, просительно глядя из-под козырька сшитой ведьмой шапочки.

– Отдам, – она похлопала по оттопыривающемуся под жакеткой карману передника. – Еще и салфетку подарю, будет тебе коврик.

– Салфетку!.. – чворк восхищенно вздохнул. – С картинкой?

– Да. Я там вышивала озеро с кувшинками и цаплей, но успела только наполовину.

– Я проглочу салфетку с озером, кувшинками и цаплей… – произнес человечек-улитка с таким мечтательным выражением на круглой рожице, словно ему пообещали путешествие на это озеро.

– Если проглотишь, то любоваться на нее не сможешь.

– Если она будет у меня внутри, я всегда смогу ее рассматривать, и нюхать, и трогать, как будто держу в руках, и всякое про нее воображать, – застенчиво пояснил провожатый.

– Вот как… – отозвалась песчаная ведьма. Такой подробности о чворках она раньше не знала.

В помещениях вроде тех, по которым они шли – вернее, она шла, а ее спутник передвигался по-улиточьи, хотя и довольно шустро, – Хеледика никогда прежде не бывала. Это было то изнаночно-волшебное пространство, которым любая постройка обрастает, едва там заведется народец, словно лесной пень грибами.

Коридоры, похожие на приютские, но неуловимо другие, самым невероятным образом загибались и петляли. За окнами в частых переплетах виднелся то темный двор, то комнаты, где конфискованные дети невесело играли в настольные игры или раскрашивали поучительные картинки, старшая воспитательница выщипывала усики над верхней губой, а интендант приюта корпел над какими-то бумагами, время от времени подливая себе из графина и шутливо салютуя рюмкой бронзовой статуэтке воровского бога Ланки.

«Так они, выходит, могут вовсю за нами подглядывать», – хмыкнула про себя Хеледика.

Впрочем, если бы на стенах висели нужные амулеты, ничего бы тут не было видно. Это она припомнила минутой позже, из курса «Влияние волшебного народца на архитектурные сооружения и способы защиты от оного». Странно, что даже у интенданта не нашлось средств на хороший амулет… Хотя, может, как раз он-то и загнал хорошие амулеты на сторону, заменив их дешевыми поделками?

Опасных соседей тут не было, попадалась относительно безобидная мелочь. Вывырики, похожие на обутых в крохотные башмачки ежей с человеческими рожицами – любители возиться в темных углах, шуршать и топать, да козяги – облачка серого пуха на тонких паучьих ножках, эти прячутся под шкафами, за диванами, по углам в чуланах и стараются напугать всякого туда заглянувшего, прикидываясь в потемках кем-нибудь страшным.

Ни гнупи, ни снаян. Судя по всему, тухурвы здесь тоже не было (те обычно вместе не селятся, предпочитая уживаться с другим народцем, особенно с гнупи, которые признают их старшинство). Впрочем, даже козяг и вывыриков в приюте обитало не так уж много, поскольку экзорцисты регулярно проводили зачистки.

Одна из козяг попыталась напугать девушку, вдвое раздувшись и разинув крючковатый зубастый клювик, но ведьма только пренебрежительно фыркнула, и существо расстроенно съежилось – точь-в-точь комок пыли.