В первый же день выяснилось, что найти в Аленде любовь – иначе говоря, какую-нибудь нестраховидную девицу, которую можно по-быстрому соблазнить и поиметь, – задача не из легких.

Они же все как одна продажные, а у него в карманах ни гроша. Профессиональные уличные потаскухи первым делом называют свою цену. Сунешься к какой-нибудь из так называемых «порядочных», а она или жеманится, или сразу верещит «я сейчас полицию позову!». Как их соблазнять, если они бесплатно не соблазняются?!

После нескольких неудач он уже был согласен на какую угодно, не обязательно хорошенькую. Любая сойдет, лишь бы не ломалась.

Неудовлетворенное желание так его мучило, что еще немного – и он попросту спятит. Поневоле вспоминалось, как они с Хеледикой целовались в закоулках, прячась за каскадами вьюна, свисавшими с облупленных балкончиков вторых этажей. И как он в первый и последний раз оказался с этой обманщицей в постели, в номере обшарпанной гостиницы на окраине Аленды, где и выяснилось, что Хеледика не девственница, а он-то как дурак в нее влюбился… И вспоминались все те шлюхи, которых ему привозили из борделей: пышнотелые и хрупкие, смуглые и белокожие, брюнетки, блондинки, шатенки, рыжие – каких только не было, вот бы сейчас хоть одну, все равно какую… И даже вспомнилась Энга Лифрогед под пасмурным небом ларвезо-молонского пограничья, снисходительно глядевшая на него из-под крашеной белой челки. То есть не Энга, а лицедействующий Эдмар: его длинные подведенные глаза, серые с переменчивым лиловато-болотным отливом, манили и насмехались, а уголки изящно очерченного рта, чересчур большого при треугольном подбородке, были приподняты в многообещающей улыбочке…

В следующий момент Дирвен понял, что дела совсем плохи, раз он уже и об Эдмаре начал думать с вожделением. А виноваты во всем архимаги, которые решили сэкономить на его нуждах, – подлецы они, и еще называются светлейшими! Но ему-то что делать, если из-за треклятого воздержания последняя мерзопакость в голову полезла: «уж лучше с Эдмаром, чем вообще никак» – надо же докатиться до такой мысли… Тьфу, мерзопакость! Можно подумать, он из тех придурков, которые вроде Эдмара, а он вовсе не из них.

– Я не придурок! – вырвалось у Дирвена вслух.

– А по-моему, как раз он самый, – заметил усатый горожанин в домашней лоскутной жилетке, куривший трубку на балконе.

Житель дома имел в виду, что парень, который топчется в переулке у почтенных людей под окнами, что-то возбужденно бормочет себе под нос и взмахивает сжатыми кулаками, на сторонний взгляд разумным не выглядит, но Дирвен усмотрел в этом ответ на свои мысли – может, сама Рогатая Госпожа ответ подбросила! – испугался и кинулся прочь.

Он срочно должен найти себе женщину… Взгляд упал на тетку с корзиной яиц, которая шла, верно, домой с рынка. Ей было лет сорок, а может, и сорок пять, зато все еще красивая, тяжелогрудая, с плавно покачивающимися большими бедрами. И поверх коричневого с розами платья наброшена траурная пелерина. Вдова!

О вдовах, которые привечают молодых парней, Дирвен наслушался и баек, и скабрезных анекдотов, и сразу понял, что это его шанс. На сегодня, по крайней мере. А может, с ней и дальше можно будет встречаться?

Он заступил ей дорогу, губы сами собой растянулись в беспокойной возбужденной усмешке.

– Тетенька… – спохватившись, что это несолидно, сразу поправился. – Сударыня, давайте я вам корзинку помогу донести, а потом мы с вами это самое…

– Что – это самое? – сердито спросила сударыня, смерив его неприветливым взглядом. – Чего тебе, лоботряс?

– Я не лоботряс, я вам с яйцами помогу, а потом мы у вас на кровати попрыгаем, хотите? – брякнул Дирвен, благодаря анекдотам и байкам знавший, что вдовы всегда только этого и хотят.

– Чего?!. Ах ты паршивый сопляк, молоко на губах не обсохло, и голосок-то еще ломкий, петушиный, а туда же! Сколько тебе – шестнадцать, пятнадцать? Люди, да вы только посмотрите, что средь бела дня деется!

Проходившие мимо придурки и впрямь начали на них смотреть.

– Мне восемнадцать! – оскорбился Дирвен.

– Небось нарочно шляпу-то напялил, чтоб казаться старше! А ну, убирайся, не то я из твоих яиц яишню сделаю! Попрыгать ему захотелось, прям на улице за честной женщиной увязался, никакого стыда у нынешних!

– А полицейского надо кликнуть, – предложила проходившая мимо карга с зоркими глазами старой ведьмы.

Да она и была ведьмой: об этом просигналил амулет, реагирующий на присутствие волшебства.

Дирвен поспешил ретироваться, еще не хватало, чтобы его застукали. Тайком выбираясь в город, он взамен своей формы надевал потрепанную куртку и штаны мастерового – стащил с веревки в одном из дворов во время первой вылазки. Шляпу с «карманом» для рога на другую не заменишь, но шляпы похожего фасона, чаще всего зеленые или коричневые, носило множество алендийцев. Он только перо из-за ремешка убирал. Главное, не нарываться на нежелательные встречи, держаться подальше от людей Ложи и от полиции, а то поймают – и конец прогулкам. Эти гады еще и «Маскарадный кубик» отнимут.