И то и другое – суть мышление. То есть – восприятие, усвоение и осознание полученной информации. Только сознание подчиняется императивному импульсу (проще говоря, приказу), а подсознание работает само по себе, всегда, даже в те моменты, когда мозг, казалось бы, должен отдыхать. Все очень просто: на входе – разрозненные карточки с названиями химических элементов, а на выходе – периодическая система. А между ними – спокойный, глубокий сон на мягкой подушке. Спокойной ночи, Дмитрий Иванович! С добрым утром, всемирный гений Менделеев!

Он вернулся к своей задаче. Интенсивность излучения на расстоянии шесть километров. Задачка для десятого класса. Нет, скорее, для первого курса технического вуза. Или второго? Он не помнил. В своей безудержной погоне за знаниями он давно уже потерял общепринятые ориентиры. Для него было важно другое: это он прочитал год назад, и вычисления никакой сложности не представляли.

Интенсивность электромагнитного излучения убывает в обратной экспоненциальной зависимости. В показателе экспоненты фигурируют толщина слоя, коэффициент сопротивления среды и длина волны.

У него все это есть. Коэффициент сопротивления воздуха– табличная величина, и незачем делать поправку на температуру, отклонения будут весьма незначительны. Длина волны обратно пропорциональна частоте, а несущую частоту Ваня ему указал... Ваня...

Он опять замер, повторяя про себя эту безумную фразу. «Ваня указал несущую частоту передатчика ПЛ-2 образца 1969 года...» Да Ваня не знает толком, что такое передатчик, не говоря уж о несущей частоте.

Сержик почесал в затылке. В конце концов... В конце концов, вопрос стоит очень просто: веришь ли ты в происходящее или нет?

Тут, конечно, можно долго растекаться «мыслию по древу». Например, считаешь ли ты возможным то, чего в принципе быть не может? И далее: а может ли на самом деле быть такое, что кажется невозможным в принципе? Отсюда – еще один маленький шажок. Совсем малюсенький, крохотный, и ты уже забрался в глубинные вопросы философии. Что есть критерий истины? И что есть сама истина?

Еще один рывок в сторону – в самое начало семнадцатого столетия, и вот он вам, ответ, вложенный Шекспиром в уста Гамлета: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам...» Вот это уж – ответ на века. По сути, постулат, утверждающий бесконечность процесса Познания... И если уж...

Сержик решительно оборвал бег своих мыслей. Он слишком далеко забрался. Слишком далеко от своей ЗАДАЧИ. Эти досужие размышления ни на шаг не приблизили его к расчету интенсивности излучения передатчика ПЛ-2 на расстоянии шесть километров.

Ему нужно ответить себе на один простой вопрос: а ты сам, маленький вундеркинд, напичканный знаниями, но пока лишенный твердого индивидуального мировоззрения, ты – ВЕРИШЬ? Или – нет?

«Сплошной идеализм, – опять выскочила из мозга отрыжка философии. – Доказать бытие Господне нельзя, но и опровергнуть – тоже невозможно. В Него можно лишь верить. Или– не верить. Что ты выбираешь?»

Внезапно Сержик почувствовал дрожь в груди. Она была приятной. Невыразимо приятной. Она отдавалась во всем теле, и от этого руки и ноги стали такими легкими... Почти невесомыми. С глаз словно упала пелена. Все стало на свои места.

Он прислушался к себе. Нет, содержимое многочисленных учебников и самоучителей (английского, испанского и игры на гитаре) осталось на месте. Все эти сведения остались лежать на полочках в голове, но... Теперь они лежали на других местах.

Он понял, дошел разумом... Или – почувствовал сердцем? Бесполезное занятие – пытаться постичь это рассудком. Правильнее будет так: ему вдруг ОТКРЫЛАСЬ одна простая истина.

«Не ты выбираешь ВЕРУ. ВЕРА выбирает тебя».

Комок размером с хоккейную шайбу подступил к горлу. Сержик почувствовал жжение в уголках глаз.

– Я – верю! – прошептал он. – Конечно, верю... Рыцарь Белой Луны, я здесь!

Его нисколько не смущало такое странное распределение ролей. Ведь, если следовать обычной логике, все должно быть наоборот: он – рыцарь, а обделенный умом Ваня – его ору женосец. Но... Все поменялось. Теперь Ваня, не глядя на него, протягивал руку в кольчужной перчатке, а Сержик – с поклоном подносил ему меч.

Он зажмурился – изо всех сил. Две слезы, выдавленные веками, сорвались и побежали по щекам.

Он подставил в формулу все необходимые величины, получил ответ и принялся быстро писать послание. Он решил оставить прежнюю формулировку: не интенсивность излучения, а мощность сигнала.

«Сержик». Это и был поклон верного оруженосца. Едва он дописал свое имя, как буквы и цифры исчезли с экрана.

Монитор заморгал и снова уставился на него. Он-то уж точно ни во что не верил. Он такой тяжелый и...