К концу истории о нашей встрече в подъезде дама из Королевского общества вовсю улыбалась.

– Звучит так, будто вас свела сама судьба! – воскликнула она.

Судя по взгляду инспектора, она была довольна результатами осмотра.

– Боб – чудесный кот, не правда ли? – задумчиво произнесла она. – Наверное, у вас нет телефона, по которому я могла бы с вами связаться?

Моя старая «нокия» еще работала, так что я продиктовал инспектору свой номер.

– Так, пока мне все нравится, но, возможно, нам понадобится встретиться еще раз. Вы здесь каждый день играете?

– Да, практически всегда, – сказал я.

Несмотря на то, что инспектор была расположена к нам благожелательно, при мысли о новой встрече мне стало не по себе.

– Отлично. Тогда я позвоню вам или приду прямо сюда.

Погладив Боба напоследок, она направилась в сторону метро.

С одной стороны, тот факт, что инспектор ушла, спокойно с нами попрощавшись, вселял надежду. С другой стороны, она вполне могла найти у Боба какие-то проблемы со здоровьем, но ничего мне не сказать. Вдруг она вернется, чтобы забрать его? Это пугало меня больше всего, хоть я и знал, что Королевское общество защиты животных может не только конфисковать питомца, но и начать судебный процесс против его владельца.

Почему инспектор сказала, что вернется? Что она собирается сообщить начальству? Что напишет в своем рапорте? Вдруг меня отправят за решетку, а Боба – в приют? Пытаясь справиться с накатывающей паникой, я все яснее осознавал, что никак не могу повлиять на ситуацию.

Я вдохнул поглубже и заставил себя успокоиться. Никто не отнимет у меня кота. Я не сделал ничего противозаконного. Значит, у них нет причин нас разлучать. И хватит об этом думать.

Самовнушение помогло, но ненадолго. Вечером меня снова одолели тревоги и сомнения. Я чувствовал, что грядет что-то нехорошее.

Прошла неделя, прежде чем инспектор из Королевского общества защиты животных снова возникла на горизонте. На этот раз она была куда приветливее и дружелюбнее. Боб тоже обрадовался ей и даже дал себя погладить.

Я за семь дней успел прийти в себя и спокойно отвечал на вопросы. Инспектор что-то писала в блокноте, интересовалась, чем мы занимались на этой неделе и есть ли у нас планы на ближайшие дни. Потом она наблюдала за тем, как мы взаимодействуем друг с другом и прохожими. Инспекторы Королевского общества изучают поведение животных, поэтому она сразу поняла, что Бобу нравится работать со мной и развлекать публику.

Уходя, дама пообещала, что скоро с нами свяжется. На прощание она потрепала Боба по голове, улыбнулась и пожала мне руку. Еще час я играл на гитаре, но мысли мои были далеко. В конце концов я понял, что не могу сосредоточиться, и начал собирать вещи. В этот момент в толпе показалось знакомое лицо. Дама, работавшая управдомом в одной из многоэтажек на Нил-стрит, не первый раз предъявляла нам претензии. Мы почему-то все время ей мешали. Видимо, она следила за нами в окно и видела, как мы расстались с инспектором на хорошей ноте.

– Люди, между прочим, спать пытаются! – сварливо заявила она.

– Сейчас полдень, – недоуменно отозвался я.

– Неважно! – протянула управдом таким тоном, словно я был трехлетним ребенком. – Здесь нельзя играть. Вы что, не видите знак? – Она указала на табличку на другой стороне улицы, где находилось здание, в котором она работала.

– Так я же не там играю, а здесь, – возразил я. – Здесь играть можно. Даже полиция ничего против не имеет.

Но женщина пропустила мои доводы мимо ушей. Ей нужен был скандал, и она намеревалась во что бы то ни стало его закатить.

– Довольно! И ты, и твой грязный кот у меня уже в печенках сидят! Я вызову полицию, и вас вышвырнут отсюда!

Окончательно обозленная дама развернулась на каблуках и пошла прочь.

Ее претензии яйца выеденного не стоили. Как я могу помешать людям спать в середине дня? У меня нет усилителя, я играю на оживленной улице, где в любое время дня и ночи проезжающие мимо машины производят шума куда больше, чем музыкант с акустической гитарой. Если что и разбудит спящего человека, то это будет грохот грузовиков и полицейские сирены.

И все же я знал, что в случае чего закон будет на стороне управдома. В этом районе существовали ограничения для музыкантов, так что мне следовало проявлять осторожность. И не забывать поглядывать по сторонам.

Примерно через час после разговора с управдомом на улице показался полицейский фургон.

– Не нравится мне это, – пробормотал я, торопливо убирая гитару в чехол.

К тому моменту, как двое полицейских подошли к нам, мы были готовы уйти. О чем нас, собственно, и попросили.