Шрифт:
В 1781 г. капитан английского корабля работорговцев «Сонг» совершил одно из худших зверств в анналах перевозки людей. Он направлялся из Западной Африки на Ямайку, на судне заканчивалась вода. Тогда он сбросил за борт 132 невольника, чтобы получить за них страховые выплаты. Если бы они умерли «по естественным причинам», он не смог бы этого сделать [101] . И в то время это массовое убийство не вызвало никакого негодования. Когда страховщики обратились в суд (они его проиграли), последний решал исключительно вопрос права собственности. Главный судья Мэнсфилд заявил: хотя дело шокирующее, по закону убийство раба никак не отличается от убийства лошади.
101
TClarkson, «The History… of the Abolition of the African Slave Trade», I (изд. 1968), 95.
Однако этот эпизод оказался укором для совести нации. Этот ужас запечатлен на памятной картине Тернера «Невольничий корабль». Он помог метрополии с новой силой желать убедить мир, что трон Британской империи учрежден в добродетели и справедливости [102] .
Столкнувшись с республиканцами и демократами, королевству Георга III требовалось занять нравственно высокое положение. Британия обладала давно установленной социальной иерархией, законами, восходящими к Великой хартии вольностей, христианской формой правления, охватывающей мир. Она являлась страной, лучше всего подходившей для сохранения прав человека в эпоху Американской революции (и еще более - Французской).
102
«Gould in Past and Present» (февраль 1997 г.), 137.
Теперь для Британии пришло время показать: несмотря на ее большую заинтересованность и вклады в рабство и работорговлю, заявления Бёрка стоят больше, чем заявления Джефферсона. Ирландец выступил со знаменитым высказыванием: «Британской империей следует править на свободной основе, потому что она не даст править собой никаким другим образом» [103] .
Конечно, правили ею без какой-либо программы, но в основе лежала «торговля человеческой кровью» [104] . Как только Война за независимость в Америке закончилась, перевозка рабов и работорговля снова ожила. Ко времени ее отмены в 1807 г. в перевозках невольников была задействована половина британских кораблей, ходивших на дальние расстояния. Человеческие грузы, которые перевозили через Атлантику, являлись жизненно важным компонентом в коммерческой сети, которая раскинулась вокруг всей планеты. Английские капитаны платили за рабов не только произведенными дома товарами (тканями, оружием, металлическими изделиями, стеклом, бумагой), но и иностранными товарами — индийским шелком, французскими винами, виргинским табаком, золотом из Бразилии, раковинами каури с Мальдивских островов.
103
Koebner, «Empire», 225.
104
W.E.H.Lecky, «A History of England in the Eighteenth Century», VII (1892), 362.
Более того, рабы в Вест-Индии (чье коренное население было практически уничтожено европейцами и их болезнями) производили сахар. А он до 1820-х гг. являлся крупнейшим предметом импорта Великобритании. В 1700 г. сахар считался пикантной роскошью, а к 1800 г. это вызывающее привыкание вещество превратилось в сладкую необходимость. На протяжении столетия его потребление увеличилось в пять раз, до почти двадцати фунтов на человека — в сравнении с двумя фунтами на человека во Франции.
Сахар являлся важным добавлением к импортируемому чаю, кофе и шоколаду, которые пили из импортируемого фарфора. Он изменил отношение к пудингам, превратив их из деликатесного блюда в десерт и оправдав их перевод в отдельное блюдо в конце трапезы. Горячие пудинги, холодные пудинги, паровые пудинги, выпечные пудинги, пироги, торты, кремы, желе, шарлотки, пудинги из хлеба и фруктов, фруктовые и ягодные пюре со взбитыми сливками, сладкие сырки со сливками и мороженое, молочные пудинги, жирные пудинги [105]– Джон Булль ел это все, при этом живот раздувался, а зубы портились. [Джон Булль («Джон-Бык») — типичный англичанин; юмористическое прозвание дано по имени простоватого фермера в памфлете Дж. Арбетнота. — Прим. перев.]
105
S.Mintz, «Sweetness and Power» (1985), 120. Цитируется E.Ayrton, «The Cookery of England» (1974), 429-30.
Сахар менял модели поведения и другими путями, сделав овсяную кашу более съедобной и прививая вкус к кондитерским изделиям. Он же давал энергию рабочим, а прибыль от продажи сладкого помогала подпитывать феноменальный экономический рост Великобритании.
И это не говоря о том, что промышленная революция очень сильно полагалась на рабство. Ливерпуль стал превосходящим все остальные портом работорговли, украсив памятник Нельсону фигурами африканцев в цепях, а городскую ратушу — «бюстами арапов и слонов» [106] . Ведь он находился рядом с производственным сердцем Британии. А эксплуатация Вест-Индии при помощи работорговли давала «большое вливание ресурсов в британскую экономику» [107] .
106
G.F.Dow, «Slave Ships and Slaving» (New York, изд. 1970), 92.
107
M.Daunton, «Britain's Imperial Economy», J EH, 61, № 2 (июнь 2001 г.), 479.
Трудно охватить размах того, что один бывший капитан рабовладельческого корабля, Джон Ньютон, назвал «позорным видом торговли» [108] . С XVI по XIX вв. примерно двенадцать миллионов африканцев (из которых примерно 20 процентов умерли в пути) [109] насильственно перевезли в Америку. Эта была самая крупная недобровольная миграция в истории. Она способствовала становлению крупнейшей рабовладельческой империи со времен Рима.
108
J.Newton, «Thoughts upon the African Slave Trade» (1788), 1.
109
Смертность во время морских переходов рабовладельческих судов упала до примерно 10 процентов в XVIII веке и примерно равнялась смертности на судах, в которых перевозили осужденных. К 1820-м гг. они сами поразительно улучшили свои показатели (менее 1 процента). Недавний статистический анализ см. в H.S.Klein, «The African Slave Trade» (Cambridge, 1999), 136 ff.
За десять лет после Войны за независимость в Америке только одни британцы ежегодно перевозили почти сорок тысяч рабов в Вест-Индию. Там примерно четверть из числа депортированных людей умирали в течение полутора лет после прибытия. К концу века две тонны Карибского сахара стоили столько же, сколько жизнь одного раба.
Каждая чайная ложка растворимого сахара имела привкус горького существования африканцев. Каждая рассыпанная белая крупинка становилась мерой смертности чернокожих. Более того, надсмотрщики признавались, что «убивают от 30 до 40 негров в год» для увеличения производительности сахара на примерно 30—40 хогсхедов. [Хогсхед — мера емкости, примерно 240 л. — Прим. перев.] Они же заявляли, что «производство приносило прибыль, более чем покрывавшую эти потери» [110] .
110
J.H.Parry, P.M.Sherlock, A.P.Maingot, «A Short History of the West Indies» (1987), 88.
Неудивительно, что художник Генри Фьюзели, когда ему восхищенно говорили о великолепных зданиях Ливерпуля, представил, как «кровь негров просачивается сквозь стыки между камнями» [111] . Понятно, отчего доктор Джонсон объявил Ямайку «местом большого богатства и ужасающей дикости, логовом тиранов и тюрьмой рабов». Он поднимал тост за «следующее восстание негров в Вест-Индии» [112] .
Естественно, ужасы работорговли подчеркивались теми, кто хотел ее уничтожить. И современные популярные мнения базируются на пропаганде XVIII века, хотя они усилены антирасистской риторикой уже XXI века. Перевозка негров из Африки в Америку, которую осуществляли английские корабли, ходившие по маршруту в форме треугольника, сравнивается с транспортировкой евреев в нацистские концентрационные лагеря. Однако современные ученые выступают против рассказов, «наполненных насилием и ужасами эксплуатации» [113] . Они представляют работорговлю как «деловое предприятие, экономическое явление» [114] . Ученые указывают, что рабы становились все более дорогим товаром, их покупали у опытных дилеров в хорошо организованных африканских государствах. В более поздние времена чернокожих перевозили через Атлантику на специально построенных для этой цели судах. Невольники стали стоить больше, поэтому, как правило, смертность среди них оказывалась ниже, чем у белого экипажа. (Как раз с белыми матросами обращались грубо и жестоко). Во время каждого морского путешествия за рабами погибало от одной пятой до одной четверти из числа команды.
111
Baron Dupin, «The Commercial Power of Great Britain», II (1825), 271.
112
J.W.Krutch, «Samuel Johnson» (New York, изд. 1963), 243.
113
Klein, «Slave Trade», 214.
114
R.Anstey, «The Atlantic Slave Trade and British Abolition, 1760— 1810» (1975), 31. Энсти говорит, что современники принимали необходимость того, что «возможно, и тогда, но ныне — совершенно определенно воспринимается как жестокость». Но, остерегаясь анахронических суждений об этике работорговли, он определенно не принимает в расчет нравственность и чувствительность того, что было веком веры, а также веком разума.