Но Клер уловила еще один запах — густой, сладковатый и очень тревожный. Горела живая плоть.

«О нет!»

Клер сделала еще несколько поспешных шагов вперед и замерла на краю ямы. «Ночью здесь лежало вывороченное с корнями дерево», — пронеслась в голове мысль. В ярости Андреас сжег ее укрытие, и на его месите осталась лишь яма.

Здесь он остался, когда она в ужасе бросилась бежать. Он не последовал за ней. Он не ушел, спасаясь от солнца.

Клер осторожно приблизилась к самому краю ямы и подалась вперед. Из припавшего к земле лоскута тумана неровным бугром выступало тело. Андреас не шевелился, дыхания практически не было слышно. Он больше не излучал жар, огонь внутри и вокруг него погас. Одежда на нем была обгоревшей и рваной. Его кожа, обжигаемая еще блеклыми лучами солнца, шипела, в отдельных местах появились волдыри.

В таком виде Андреас не казался ей смертельно опасным. И уже не был чудовищем, испугавшим ее ночью. Это был просто мужчина — беспомощный и предельно уязвимый, таковым днем его делала кровь вампира. И сейчас было легко вспомнить, что она любила его как никого на свете. Клер удивилась, с какой быстротой сердце наполнилось болью, той самой, которая захлестнула ее после их внезапного разрыва.

Это произошло много лет назад… Ее чувства к нему тогда, сейчас — какое это имеет значение? Он нуждается в помощи, и она должна ему помочь. Она не бросит его умирать на солнце, несмотря на то что он совершил ночью и в кого превратился за те годы, что они не виделись.

— Андре, — тихо позвала Клер и тут же замолчала, склонившись над ним, — ожоги были ужасными. — О боже, Андре… Ты слышишь меня?

Он что-то проворчал — что-то нечленораздельное, но явно ругательство. Клер протянула руку, хотела дотронуться до его плеча, он, обнажая клыки, зарычал, как дикое животное, попавшее в капкан.

— Надо встать на ноги. — Клер сняла плащ и показала его Андреасу. — Я закрою тебя от солнца. Тебе нельзя здесь оставаться, ты погибнешь. Ты должен встать на ноги и пойти со мной. Ты можешь подняться?

Андреас ничего не ответил, но и не стал сопротивляться, когда она накрыла его плащом.

— Попробуй подняться.

Он свирепо посмотрел на нее, сверкая клыками. С ним что-то было не так, помимо его способности генерировать внутри себя огонь. Зрачки по-прежнему были узкими щелками в центре янтарного пламени, хотя его глаза, насколько она помнила, были светло-карими.

У всех представителей Рода внешний облик менялся под воздействием голода или сильных эмоций. Но облик Андреаса по какой-то непонятной причине не возвращался к человеческому. С ним происходило что-то более серьезное. Клер не видела все его дермаглифы — особые метки на теле каждого вампира, своеобразные индикаторы эмоционального и физиологического состояния, — но те, что выглядывали в прорехи одежды, лихорадочно пульсировали, меняя цвет, словно внутри него произошел какой-то системный сбой.

— Встань! — строго приказала Клер. — Андреас, ты должен встать и идти.

К удивлению Клер, он подчинился и начал медленно подниматься с земли. Женщина протянула руку, видя, что колени его подламываются, но ему удалось устоять. Сгорбленный, с низко опущенной головой, Андреас все же был значительно выше ее. Клер подтянула воротник плаща, прикрывая от солнца его шею и голову.

— Вот и хорошо, а теперь пойдем, — сказала она. — Если хочешь, можешь на меня опереться.

Клер удивилась, что он не стал возражать, а вместо этого пошел рядом с ней, неуверенно переставляя ноги и ворча от боли. Они молча, черепашьим шагом двигались по лесу, затем по лужайке к дому. У самого входа ноги Андреаса отказались служить ему. Клер попыталась помочь, но он оттолкнул ее, словно прикосновения жгли его больнее солнечных лучей. Клер пошла вперед, открыла дверь и держала ее, пока он с трудом преодолевал ступеньки. Переступив порог, Андреас упал на одно колено, но со стоном поднялся.

— Черт! — прорычал он, тяжело дыша и едва шевеля пересохшими губами, затем повернул к ней залитое потом, обгоревшее на солнце лицо и прошипел: — Теперь куда?

Клер кивнула в сторону двери подвала в конце фойе:

— Думаю, там тебе будет комфортнее всего. Во время строительства дома Вильгельм предусмотрел особую комнату для себя, но так ни разу ею и не воспользовался…

Она не успела договорить, как Андреас направился к подвалу. Клер пошла за ним на тот случай, если у него не получится самостоятельно спуститься по ступенькам. Она услышала, как Андреас облегченно вздохнул, оказавшись в прохладной темноте. Он отлично видел без света, но глазам Клер потребовалось бы слишком много времени, чтобы адаптироваться в кромешном мраке подвала, поэтому ей пришлось щелкнуть выключателем. Она смотрела, как Андреас спускается.

Он даже не посмотрел в сторону роскошного дивана, обитого бархатом, стянул с себя плащ, отбросил его в сторону и неловко растянулся на холодном каменном полу. Клер сделала несколько шагов вниз и села на ступеньку. Она молча наблюдала за ним, не зная, что сказать.

— Зачем ты это сделала? — Его голос прозвучал надтреснуто, глаза продолжали гореть янтарным пламенем. — Зачем ты мне помогла?

Клер почувствовала, что ей трудно выдерживать его испепеляющий огненный взгляд.

— Потому что ты нуждался в помощи.

Он презрительно хмыкнул:

— Ты никогда не была глупой, Клер. Зачем сейчас превращаться в идиотку?

Она почувствовала обиду, но только пожала плечами:

— А ты никогда не был тем, кто убивает не раздумывая.

Он снова презрительно хмыкнул и закрыл глаза. Знает ли он вообще, что натворил прошлой ночью? Способен ли что-то осознавать, когда находится в таком состоянии?

Андреас тихо выругался и отвернулся от нее.

— Андре, — тихо окликнула его Клер, — я понимаю, с тобой что-то случилось, но я уверена, тебе можно помочь. Только сейчас не нужно ни о чем думать. Постарайся просто отдохнуть. Наберись сил и восстановись. Здесь ты в безопасности.