Шрифт:
* * *
Где гуляю, где хожу, На уме дружка держу. На уме, на разуме, На своих крепких мыслях. Было в руках счастье — Не сумела содержать. Любил меня молодчик — Не могла любовь признать. Стала любовь признавать, Стал миленький отставать, С иной миленькой стал гулять. Гуляй, гуляй, Машенька! Гуляй, развеселая: Поколь волюшка твоя Не покрыта голова. Покроют головушку, Наложут заботушку На красну девушку. Первая заботушка: Свекор да свекровушка; Другая заботушка: Деверь да золовушка; Третья заботушка: Муж, удала голова, Он гуляет без меня По вдовушкам, по вдовам, По замужним женам. Как и замужняя жена Не лучше меня. * * *
Шла Машенька из лесочка Несла в руках по веночку, сама говорит: «Ты, пастух мой, пастушочек! Пастух, миленький дружочек, Не покинь меня!» «Не покину сиротину При широкой долине, Во лужке одну!» Туда, сюда пастух бросался, Со стадом управлялся, Домой поспешал. Он жене свои речи изъявлял: «Жена моя, женушка! Жена, верная служанка. Не жди меня ночевать. Ты жди меня порою, Вечернею зарею, Утренней росою — Пойду погулять. Меня звали, позывали В зелен сад гулять. Там гулять по садочку, По ракитову кусточку, Где Машенька ждет». Ждала Маша, поджидала, За ракитов куст запала. Пущай мил пройдет! Машино сердце не стерпело, Громким голосом вскричала: «Здеся я, милой!» Мой миленький взрадовался, На белую грудь бросался, Начал целовать. Он целует и милует, Туго к сердцу прижимает, Машей называет. «Ты, Машенька, черноброва, Зачем ты любишь иного, А меня покидаешь?» На то милый осердился, С Машей не простился — Толкнул ее в грудь. * * *
Уж ты сад, мой садик, Сад, зеленый виноград. Садил тебя Иван, Ой, ой, оёшеньки! А поливал Селиван, Обгораживала Селиванова жена. В саду молодец гулял, Разорили, погубили, Довели до конца, Ой, ой, оёшеньки! Да, никто по мне Не кричит, не кричит! Гляну я на окошечко, Родной дедушка идет, Восемьдесят рублев несет. Ой, ой, оёшеньки! Гляну я, родна бабушка идет, Льняной холст несет; Еще гляну я во красное, Родной батюшка идет, Благословеньице несет. Родна матушка, Горячие слезы льет, Ой, ой, оёшеньки! Еще гляжу я, родной дедушка идет, Зипун с шубою несет. Еще гляжу я, родна тетушка идет, Моток ниточек несет. Ой, ой, оёшеньки! Родной братец идет, ворона коня ведет; Родная сестрица идет, Шириночку несет; А позади-то всех идет Молодая жена, Молодых детушек ведет, Ровно пчелушка гудёт. Ой, ой, оёшеньки! * * *
Как на стежке, по дорожке Шли солдаты молодые, За собой девку манили. «Пойдем, девка, пойдем, красная! С нами, с молодцами. У нас жить, девушка, Привольно и богато. У нас горы сахарные, Текут речки медовые, По лужку травка шелковая». Старый солдат девку унимал, Платком слезы утирал: «Не плачь, девка, не плачь, красная! Не мечись, девка, на балы, На рекрутские обманы. У нас горы кременные, Текут речки кровяные; В лужку травка редьковая, Все осочка зеленная. * * *
Ушел солдат со походу, Унес с собой строевое ружье, Саблю острую. Он пошел вдоль по улице, Острой саблей подпирается, Остра сабля согибается. Он зашел, молодой солдат, К отцу, к матери. Пусти, батюшка, пусти, матушка, Пусти обогретися! Мать, отец солдатика не угадали, Квартирушку ему отказали. Он пошел от окошечка, Сам бедный заплакал; Отшедши от окошечка, Воспел песню новую. Матушка и батюшка Его голос угадали: «Поди, дитятко, поди, милое, Поди, обогрейся! Взойди, дитятко, Взойди по задворью. У нас, дитятко, у нас, милое, Шабры люди злые». Мать, отец солдатика Напоили, накормили, Золотой казной наградили. «Ты ступай, мое дитятко, Ступай, мое милое, К своему начальству, Явись, покорись полковничку». * * *
Не бела заря занимается, Не красно солнце из-за гор выкатывается, Не светел месяц высоко всходит, Выше леса темного, Березничка, горькой осинушки. Не пыль в поле запиливается. Не туман с поля поднимается: Летят гуси, лебеди, За гусьми летит сизый орел. «Постойте, гуси, постойте, лебеди! Я не бить вас лечу, Я спросить хочу». За орлом летит млад ясен сокол. «Постой, постой, сизый орел! Я не бить тебя лечу, Я спросить тебя хочу. Где ты, сизый орел, Летал, полетывал?» «Я летал, полетывал По тихой степи, по уральской». «Ты чего, орел, смотрел, высматривал?» «Я смотрел, высматривал диво дивное: Тело мертвое, убитое». * * *
Как слали к нам указы невеселы, Нам об наборе говорили, Нас, молоддев, выбирали в гусары; Неженатых, холостых. У нас кони вороные, Седелица золотая, В руках поводочки шелковые. У нас ружья были заряжены. — Мы стояли на приступе, В неприятелей палили, Сражалися весело. Сраженьице долго шло, До белой, до зари. Как зоренька занялась, Вся силушка собралась, Стали тела разбирать, Своих русских узнавать. Много силушки побили И конями потоптали. Отдыхали мы день весь С предводителем своим здесь. В глухую полночь, Ушел француз с силой прочь [155] . 155
Эта песня военная, и на какой случай она сложена, неизвестно. Но из нее, однако, видно, что это намек на одну из битв 1812 г.
* * *
Как французская земля Много горя приняла От Платона казака. Платов казак к французу в гости, В гости заезжал. Он без спросу, без докладу Во палатушку взошел. Платов Богу помолился на все стороны, Челом французу низенький поклон. Еще француз не узнал, На резвы ноги вставал, За купчика почитал, За дубовый стол сажал, Рюмку водки наливал. Он Платову подносил: «Выпей, купчик, выпей, любчик, Ты, купеческий сынок! По России я гулял, Много русских людей знал; Одного я не знал, Платова казака. Кабы кто мне указал его, То бы казны денег много дал». «На что казну-деньги терять, Его можно так видать. Погляди на меня, Я похож на Платова казака, Ровно брат он мне родной, Как от матери одной». Прочь французик отвернулся, Платов над ним усмехнулся. Вишь Платов, Платов! вот он пошел! По край крылец взошел. Громким голосом вскричал: «Кабы были мои верные слуги, Подвели бы мне коня. Я бы сел, полетел, Сам бы песенку запел: