Из центра Редмонда я двинулся по Эйвондейл-роуд на север. Дорога была ровной. Я шел по обочине. Под ногами не столько скрипел, сколько хлюпал рыжий ковер мокрой сосновой хвои. Постепенно я стал замечать, что мое настроение улучшается. Птичье щебетанье, шум воды, свежий воздух и ритмичный звук собственных шагов освобождали мой разум от сумасшествия прошлой ночи. Я всегда считал, что хорошая прогулка по лесу не менее эффективна, чем сеанс психотерапии. Природа была и остается величайшим врачевателем.

На подходе к Вудинвиллу (от Бельвью меня теперь отделяло около шестнадцати миль) я почувствовал усталость в ногах. Дурной знак. Хотя я и был большим любителем ходьбы и бега, за последний месяц пожертвовал всем, только бы находиться рядом с Маккейл. Неудивительно, что я подрастерял мышечную силу и поднабрал вес. По крайней мере, спортивные брюки не болтались у меня на поясе.

Прежде чем покинуть Вудинвилл, я зашел в местный супермаркет, чтобы купить еды и кое-что из необходимых вещей. Я приобрел две большие бутылки воды, бутылку апельсинового сока, коробочку арахисового масла, несколько шоколадных плиток (из тех, что «заряжают энергией»), пару яблок, грушу, пакет «дорожной смеси» и пакет вяленого мяса.

После некоторых колебаний я купил дорожный набор пакетиков с шампунем, упаковку одноразовых бритвенных станков и гель для бритья. Хотел отпустить бороду и стать похожим на парней из группы «ZZ Тор», но потом передумал. По правде говоря, я не любил бороду. Как-то я отрастил себе бородку клинышком, но Маккейл заявила, что ей больно со мной целоваться, и упорствовала, пока я не сбрил эту растительность. (Еще она утверждала, что с такой бородкой я похож на сатану. Не знаю, откуда она знала, как выглядит сатана, но моя «эспаньолка» исчезла в тот же вечер.)

Мой рюкзак заметно потяжелел. Я продолжал двигаться на север, возле городка Молтби подошел к шоссе и повернул на восток. Пригород остался позади. По обе стороны дороги возвышался лес из хвойных деревьев и трехгранных тополей. Их стволы покрывали лишайники. Между деревьями разросся папоротник.

Несмотря на потяжелевший рюкзак, идти стало легче. Я двигался под уклон, и рюкзак словно толкал меня вперед.

Сиэтл — это город-амфибия. Даже если не видите воду, вы слышите ее шум, будь то подземный поток или виадук, а то и водопадик рядом с дорогой. Наверное, есть и другие города, столь насыщенные водой. Не знаю. Но эта часть штата Вашингтон вся влажная, что воспринимается в порядке вещей. Можно сказать, здешние земли расположились на мокрой спине громадной саламандры.

К половине пятого начало смеркаться. Вместе с дневным светом уходило и тепло. Температура упала градусов до пяти. Я решил не рисковать и, пока еще относительно светло, устроить привал.

Я достиг окрестностей озера Эхо и в футах тридцати от дороги, в лесу, увидел гряду. Неплохое естественное прикрытие, чтобы расположиться на ночлег, не привлекая чужого внимания. Цепляясь за листья и папоротники, я взобрался на скользкий глинистый холм. С другой стороны я увидел небольшой заливчик. Его берега были ровными. Я был не первым, кто открыл это место. Судя по обложенной камнями костровой яме, здесь уже останавливались.

С обратной стороны холм соседствовал с оврагом, к счастью, неглубоким. Я выбрался оттуда, приблизился к воде, нашел сухой участок и снял рюкзак. Потом я внимательно огляделся по сторонам. Убедившись, что рядом — никого, я вытащил из рюкзака палатку.

Хотя я написал об этой палатке рекламный буклет, восхваляющий ее достоинства, сам я ее ни разу не ставил. К счастью, я не обманул покупателей: палатка действительно ставилась легко и быстро. Это меня обрадовало. Вне зависимости от того, что или кого я рекламировал (от палаток до политических деятелей), я делал упор на желаемые качества, которые вовсе не обязательно совпадали с действительными. Рекламный бизнес сделал меня профессиональным лжецом. Хорошо, что я не наврал с палаткой.

Я раскатал самонадувающийся матрас и развернул утепленный спальный мешок. Разделся, залез в мешок и лег так, чтобы голова высовывалась из палатки. По небу плыли тонкие темные облака, за ними ничего не было видно. Я посматривал на яму для костра.

В двенадцать лет, когда я был в бойскаутском отряде, инструктор нас учил: если заблудились, первое, что нужно сделать, развести костер.

— Как по-вашему, для чего? — спросил он.

Кто-то ответил, что для тепла, другой — чтобы отпугнуть хищных зверей, третий подумал, что это поможет спасателям быстрее найти заблудившегося.

— Ответы правильные, но вы забыли одну важную вещь. Вы разводите костер, чтобы не поддаться панике.

Наверное, мне стоило бы сейчас вылезти из мешка и развести костер. Вместе с темнотой меня обступала реальность моего положения, а она была способна вызвать панику. Я вдруг осознал, что иду не один, а в компании трех незваных попутчиков: горя, тоски и отчаяния. Иногда мне удавалось от них оторваться, но они неизменно меня догоняли. Какие же у них ноги? Сколько еще миль они станут следовать за мною? Через границы скольких штатов? А вдруг до самого конца пути?