Я поежился.

– Травник предал нас и позвал магов, а потом я, нет, мы увидели луну и как-то вырвались.

– У меня побаливает голова, - кивнула Ктори.
– Видимо, потом мы бегали по городу и за нами гонялись маги. Мы забежали сюда, убили бедолагу, а этот человек запер нас здесь и стал требовать заражения.

– Но теперь мы знаем, что мои друзья здесь!
– Радостно улыбнулся я и приобнял ее.

– Да, - сжала губы в невеселой улыбке девушка.
– Твои друзья.

– Да ладно тебе, вы можете подружиться... Если, конечно, все сможет стать как прежде.

– Конечно, не сможет, - очень горько сказала Ктори.

– Ты в этом так...
– начал я, но не договорил, потому что в палатку, ну или шатер, я не знаю точно этих цирковых терминов, зашел грязный маленький мальчишка. Чернь, конечно же. Вымазанный от пяток до ушей, волосы всклокочены, в руке ведро и совок. Пришел убирать ценный помет жуков.

Увидев мертвое тело хозяина, он в нерешительности замер. Понимаю его реакцию... Но без нее никак! В общем, попробуйте хотя бы попробовать представить, что вы работаете в бродячем цирке и идете собирать какашки ездовых жуков, и в одной из клеток, где, возможно, в незапамятные времена был медведь, видите двух людей, одетых так же, как и вы, но незнакомых. На парне одна штанина не надета. Замешательство, говорите? Нет, это слабо сказано!

Ведро с жестяным лязгом упало на землю и в очередной раз разбудило как раз успокоившегося меныра. Из него выпал совок, неплохо исполнивший роль языка колокола.

Я взял ситуацию в свои руки.

– Эй, слышишь? Не бойся! Подойди сюда, простонародье. Поройся в этом трупе и найди ключи, я дам тебе много вирнов. Вперед, и пошевеливайся!

Мальчик все стоял, не зная, что делать.

Ктори ткнула меня локтем в бок и после этого сильным, но мягким движением ладони оттолкнула вовсе, чтобы самой поговорить с тупым мальчишкой.

– Дружок, подойди сюда, - сказала она.
– Нас сюда нечаянно посадили. Видишь, с Маэстро случилась беда. Пожалуйста, сделай то, о чем просил этот напыщенный расфуфыренный индюк, дай нам ключи от клетки. Видишь, мы не животные.

Тут мальчик усмехнулся, а я едва подавил гнев. Ктори продолжала:

– А мы тебя отблагодарим, как сможем. Но когдасможем, а пока...
– девушка схватила мальчика и, подтащив к себе, чмокнула в щеку. Мальчик почти растаял у нее на руках и был уже готов выполнить любой, даже самый безумный приказ, как в палатку зашли сразу четверо работников цирка и увидели нас с обоими трупами (люди высокие, даже за моей спиной увидели первое тело).

– Быстрей! Найди Онира! Скажи, что тут Ред!
– Прошептал я мальчику. Он перевел взгляд на Ктори, она мягко кивнула. Мальчонка тоже кивнул ей и выбежал на улицу.

– Что здесь творится?
– Негодовали работники цирка - все молодые, сильные ребята от двадцати до тридцати лет на вид, в такой же цветной противной грязной одежде, как на нас. Выглядели и пахли они немного нетрезвыми, ошеломленными и озлобленными, и это никак не могло сыграть нам на руку.

– Что вы тут делаете?
– Спросил другой.

– Это все ошибка, - взмолился я, постаравшись надавить на жалость.

– Ребята! Стойте! Я узнаю эту девчонку! Она оборотень!
– Крикнул один из этих людей. Сразу же остальные тоже опознали в Ктори тот жуткий портрет, который, надо думать, здесь расклеили по всем доскам.

Как кстати он узнал ее.

– Быстрей, притворяйся, что ты человек!
– Прошептала Ктори.
– Не спрашивай!

Не успев понять совершенно ничего, мне пришлось актерствовать. Не то чтобы я не понимал, зачем это все нужно делать, но голос от наигранного ужаса исказился нехило.

– Что за?.. Ну, ладно. Эй, я человек!
– Заорал зачем-то я.

И понял зачем, потому что увидел... Ктори опять начала обращение. Значит, сыта. Наверно, мы неплохо поели этой ночью, голода я совершенно не ощущал, как, кстати, и боли в животе.

– Она превращается!
– почти завизжали работники цирка.

– Ничего она нам здесь не сделает, успокойтесь! Видите, она отсюда не выбралась!

– Прошу, я человек!
– Старался перекричать их я.
– Видите зубы?

И постарался навести на свое лицо морок, изо всех сил. Вроде бы получилось. Затряс прутья подраматичней, благо (или наоборот?) даже притворяться не пришлось: чувство обращения кого-то, вместе с тобой запертого в клетке, кого угодно испугает.

Ктори уже кричала и обрастала шерстью. Одежда на ней рвалась.

– Спасите меня!
– Перекричать Ктори было нельзя, но я отлично знал, что меня понимают. У всех "спасите" на всех языках мира примерно одинаковая интонация.