Берет меня под локоть и ведёт по коридорам. В закутке под лестницей, где никто не видит, начинаю плакать. Рэмерт неловко гладит меня по голове. Мы почти одного роста, он лишь чуть-чуть повыше. Руки у некроманта сухие, горячие, будто его лихорадит. Растянутый серый свитер пахнет сигаретами и мокрой шерстью.

Наконец, я успокаиваюсь.

– Уедешь сейчас? Или задержишься? Поживёшь в моей комнате, чёрт с ней, с репутацией…

– А чего мне ждать, Рэм? Здесь больше нечего делать.

Что-то мелькает в его глазах.

Становится жутковато.

– Жаль… А впрочем, ты права. Я провожу тебя. Хочешь?

– Хочу.

Нехорошие у меня предчувствия. Так, надо срочно брать себя в руки. Я же равейна, в конце концов, а не размазня…

Рэмерт проводил меня куда дальше, чем просто до ворот. Некоторое время мы просто шли бок о бок по заснеженной дороге и молчали. С неба сыпался белый пух и таял на щеках.

– Дальше я сама. Возвращайся в замок, замёрзнешь.

Рэм кивнул и остановился. Я обернулась. На несколько минут он замер, комкая в пальцах сигарету. А потом вдруг шагнул, прижал к себе и… поцеловал. Долгим, горьким, горячим поцелуем с привкусом дыма. Когда дыхания стало не хватать, отодвинулся, не рискуя встречаться со мной взглядом. Я же не знала, что и думать. Рэм никогда не смотрел на меня так. Иначе, чем на сестру ученика… чем на свою ученицу.

Это был не эпатаж, не влечение, не порыв тайных чувств… а что?

– Рэмерт… ты чего?

– Ну, бывай, Найта. – Он сгорбился и разом постарел лет на двадцать. – Береги себя.

Некромант резко развернулся и пошёл по дороге вверх, ссутулившись и спрятав руки в карманы. Некоторое время я смотрела ему вслед, а потом начала спускаться к порталу.

Впервые в жизни я понимала выражение «голова разрывается от мыслей». Столько недопонятого и недосказанного осталось, столько ниточек стягивалось из разных точек, что казалось, будто меня поймали в паутину. Я уходила от замка, а липкая сеть притягивала назад, делая тяжёлым шаг и пугливым – сердце.

Хэл. Убежала ведь от него, не рискнула взглянуть в глаза после провала. Он столько для меня сделал, мой заботливый брат, а я приношу ему одни разочарования. И сейчас, вместо того чтобы поговорить по душам, выплакаться, ухожу тайком, как воровка. Боюсь, Хелкар мне этого не простит.

Если повезёт, мы встретимся с ним этим летом в Дальних Пределах.

А ведь он предупреждал, говорил, что будет трудно! Что это практически невозможно для равейны – поступить в Академию. Теперь надо обращаться в человеческие институты, если я всё ещё хочу получить официальное образование. А нет – так ехать к Дэриэллу и не думать ни о чём.

И как теперь мириться?

И как рассказывать Элен о провале? Да и моя звезда… Как представлю выражение лица Айне – «а я тебе говорила!» – так сразу плохо становится.

До стыдной дрожи хотелось убежать, скрыться, спрятаться в Кентал Савал.

Теперь я вполне понимала Дэриэлла. Общество – действительно вещь крайне вредная для здоровья. А получение признания в обществе – ещё и противная. Если бы можно было просто вычеркнуть из памяти последние четыре месяца! Кошмары после изучения некромантических манускриптов, презрение магов, пресную еду и холодные ночи в комнате без окон… Белобрысого Валя, привязчивую Рэйчел… Саркастические нотки в голосе Рэмерта…

Нет, не всё было напрасно.

Я нашла ключик к противоядию. Узнала, что не все маги воротят нос от равейн. Подружилась с Рэмертом.

Мрачный, порой даже злой, небрежный в мелочах некромант – таким он казался, таким и был. И за него я сейчас тревожилась больше всего. Каждый жест, каждый его поступок, выражение лица, взгляд, слова, тот прощальный поцелуй – ох, сомневаюсь, что он видел во мне кого-то, кроме ученицы – напоминало мне о чём-то весьма неприятном. Когда-то я уже видела подобное. Вот только где… И никак не выходили из головы слова Моники: «если доживёт, конечно». Знала ли она что-то важное, или просто со зла ляпнула?

Нет, такие слова так просто не вырываются. Слишком много эмоций в них было вложено.

Я замерла. Отсюда уже был виден портал. Один шаг – и можно будет забыть о неудаче, перевернуть страницу и начать новый этап. Но что-то не позволяло, какое-то старое воспоминание…

Лаборатория Дэриэлла.

Я люблю наблюдать, как целитель возится со сложными составами, и слушать его иронические комментарии к рецептам. Пока Дэйр перебирает пробирки и реторты, я сижу в уголочке и смотрю. В помещении стоит горьковато-химический запах – опыты идут с утра, а проветрить комнату никто не удосужился. Но Дэриэлл, кажется, этого не замечает. Он временами бывает таким… увлекающимся…

Глупо хихикаю.

Ага, увлекающийся. Особенно если ему в руки попадёт какая-нибудь редкая отрава.

Единственное, что беспокоит и заставляет хмуриться – Дэриэлл сегодня мрачен и рассеян. Поздоровался лишь кивком, взгляд странный, пустой. Как будто видит что-то, другим недоступное. Этна таких называет «обкуренный». Что бы это могло значить? Рыжая на все мои вопросы только хмыкает и говорит, что подрасту – узнаю. И что она надо мной издевается? Ладно, поинтересуюсь сейчас у Дэриэлла…